Какими мы стали

Когда Филиппу было пять, они с родителями поехали в гости к тете – маминой сестре. Почти два дня тряслись в поезде, выходя подышать на каждой длинной станции; потом, выбравшись из вагона, долго пытались сориентироваться на большом и шумном вокзале, не зная, за кем лучше идти. Наконец оказались на улице, пересекли площадь, толкнули тяжелые стеклянные двери…

«Это метро», – сказала мама. И Филипп сразу вспомнил ее рассказы.

Метро – это поезд, который бегает под землей. На него не покупают билеты, как на обычные поезда, но надо опустить монетку в турникет, чтобы войти; а потом эскалатор – едущая лестница – увозит тебя вниз, на платформу. Там ты можешь кататься сколько угодно, это все будет бесплатно; совсем не как в автобусах! Главное – не заблудиться и не забыть, откуда ты приехал, как мальчики из книжки «Фантазеры».

Папа усадил Филиппа себе на шею – чтобы зубы турникета не укусили за бочок, а эскалатор не зажевал шнурки; и вот так, бормоча: «Высоко сижу, далеко гляжу», Филипп очутился под землей. И пропал.

Лестница и правда сама едет!

Какие яркие фонари; а если бы не столбы – покатался бы тут, будто с горки!

Вот это высоченные потолки!

Ух ты, колонны! Мам, мы что, в сказочном дворце?

Всю дорогу Филипп не отлипал от окна: рассматривал то очередную станцию, мимо которой они проезжали, то темноту тоннеля. И пока шли к тете, пока родители разбирали вещи, пока тетя ставила чайник и грела еду – спрашивал и спрашивал: сколько всего станций, можно ли объехать их за один день, как далеко тянется метро, а когда в их городе такое будет, а можно кататься на метро между городами?.. В конце концов он заснул на табуретке, не доев ужин; и ему снились стук колес и бархатные ладони тоннельной темноты.

Все следующие дни, когда они с родителями выходили из дома, Филипп дергал маму за руку: «Мы же на метро поедем, да? Мы же всегда будем ездить на метро?» И таращился как в первый раз, когда эскалатор увозил их дальше и дальше вниз – в подземное царство.

Медосмотр. Инструктаж. Документы. Можно выходить на смену – на новеньком составе, вот так повезло!

Нет, Филипп не привередливый, он любит и старые составы, и молодые, одинаково хорошо помнит их особенности и со всеми устанавливает контакт. Но старые – они суровые, с характером; бывает, ворчат: «Что ты устраиваешь, ты на работу вышел или как?» А молодым только предложи поиграть – откликнутся каждой деталью.

Значит, сегодня – играем.

Филипп похлопывает по боку один из вагонов: ну что, дружок, хочешь полетать? И чувствует пробежавшую мурашками волну тепла: конечно, ты еще спрашиваешь!

Проверить состав сверху донизу, вдоль и поперек, внутри и снаружи – все в порядке. Занять место в кабине. Выдохнуть: ну, поехали.

Осторожно, двери закрываются. Следующая станция…

После возвращения от тети Филипп «заболел» метро. Перечитывал книги, которые нашел в библиотеке, рассказывал ребятам во дворе и в детском саду, что станции бывают открытые и закрытые, что машинисты должны быть очень здоровыми, потому что работать под землей тяжело, и что в метро много правил даже для тех, кто катается в поездах, а уж сколько – для тех, кто эти поезда водит!..

Это пришлось слушать даже воспитателям; и потом, повзрослев, Филипп был благодарен им за терпение. А тогда он по десятому разу говорил, как машинист понимает, где надо остановиться на закрытой станции, и как устроена колесная пара.

На вопросы о том, кем хочет стать, когда вырастет, Филипп твердо заявлял: «Я буду машинистом метро!» И мотал головой, когда предлагали, если уж так хочется, водить обычные, наземные поезда. Он же хтонь, пускай пока маленькая; а «хтонический» – это «олицетворяющий мощь земли или подземного царства». Как же ему не быть подземным машинистом?

Долго эта «болезнь» не продлилась: вокруг заговорили про школу – и Филипп, кинувшись изучать буквы и цифры, забыл о заветной мечте. Да и мечта со временем выцвела, превратилась в глупую идею не менее глупого мальчика.

Ну правда – зачем работать под землей, целыми днями кататься в темноте, дышать пылью, портить глаза… Захочется чего-нибудь потяжелее – можно пойти на завод. Необязательно превращаться в крота, особенно когда твоя хтоническая форма – тигр.

Но любовь к метро не исчезла. Филипп еще пару раз ездил к тете – сначала с родителями, потом один; с распахнутым ртом гулял по городу, но стоило под вечер толкнуть тяжелую стеклянную дверь, вдохнуть этот особенный, метровский запах – и сердце заходилось от предвкушения.

Поэтому, когда родители спрашивали, куда он будет поступать, Филипп врал, что еще не решил, и набирался смелости. Сдал экзамены, собрал копии документов, сходил на почту – ну и заодно, так и быть, в пару местных университетов. Сайты с результатами приемной кампании проверял с утра до ночи – точнее, один конкретный сайт. И когда увидел, что проходит в первую волну, осталось только прислать оригинал, – наконец признался: «Мам, пап, я уезжаю».