время считала, что он плохой, неверующий, а меня Господь посетил своей благодатью, и я на правильном
40
пути. И как на танке я ехала в православие, таща за собой своих детей. И вся моя семья, родители, все мы такие правильные и хорошие, а он один — ну, что поде
41
лаешь, вот такой он у нас, больной... Это мнение стало распространяться на него и со стороны родителей. Мы его так и воспринимали: как бы в семье не без урода. И он тоже начал воспринимать себя так. После чего стал заявлять: а я вообще никогда не приду в храм. Я, глядя на вас, вообще не хочу никуда идти. Да, я буду таким. Каким вы меня видите, таким я и буду.
И вот в таком состоянии мы очень долго жили. Когда дошло до того, что он перестал мне давать детей на причастие, то есть утром он просто хватал их и прятал в комнату, а я не знала, то ли мне силой выдергивать их, то ли вообще не идти, я была совершенно обескуражена и поняла, что все зашло в тупик. Я поняла, что не чувствую к нему никакой любви. У меня появилась ненависть. Я даже стала думать, что хорошо бы было,
чтобы он от нас ушел. Насколько мне было бы легче жить! Я бы могла спокойно ходить в храм, я бы могла
спокойно молиться, сколько я хочу. Ну, конечно, мне было бы трудно материально, но Господь же поможет, думала я, как-нибудь все это разрешится, зато все мы будем православными, верующими, у нас будет полная гармония. А он — ну что же, пускай сам как-нибудь думает, решает, разбирается...
И я стала вынашивать такую мысль: как бы нам развестись. Брак у нас был невенчанный, причем чем дальше я уходила в веру, тем больше он не хотел со мной венчаться. Если раньше у нас были какие-то разговоры на эту тему, он даже говорил: ну ладно, если тебе так надо, мы повенчаемся с тобой, конечно. То теперь вопрос ни о каком венчании даже не стоял, он говорил: нет, чтобы еще и я сошел с ума! Потом он сказал, что при разводе он отнимет у меня детей и докажет, что я ненор
42
мальная. Все признают, что я сумасшедшая, потому что
для мирских людей я действительно сумасшедшая. Конечно, это меня немножко остановило в моей решимости разводиться, но жить было невыносимо, настолько все было сложно. И я рискнула попросить благословения старца на развод. И поехала к старцу.
Когда я приехала туда, батюшка мне сказал, что вообще речи о разводе быть не может, он сказал, что мы повенчаемся, а причины для развода никакой и нет. У меня был просто шок, я не понимала, почему все так произошло. Как же батюшка меня не понял? Я же вся правильная, я же не могу с ним жить той жизнью, какой я жила раньше, в то же время он не хочет принимать мою...
Тем не менее, я решила, что раз нет воли Божьей, то надо как-то терпеть. Но терпеть было невозможно, и у нас дошло до того, что мой муж сказал: все, мы с тобой разводимся, но знай, что виновата в этом Церковь. Естественно, при этом он хулил Бога, собирался выкидывать иконы каждый раз, когда я уходила в храм. Тогда я считала, что я права, ведь написано, что в воскресенье надо быть в храме, ведь написано, что тот, кто не с нами, тот против нас, ведь написано, что оставь отца твоего и мать и иди за Мной! Я понимала это совершенно буквально и считала, что вот так и надо, прямо идти и все. И когда все зашло в тупик, мой муж сказал: «Прежде, чем мы разведемся, я пойду к твоему духовнику, я хочу его увидеть лично, и рассказать, до чего дошла наша семья, и что я, вообще, думаю обо всем этом. Я хочу поговорить с ним как мужчина с мужчиной» . Ну, я не могла уже удерживать мужа, я сказала: «Ну ладно, идем».
43
Мы пришли к батюшке. Духовник в то время был на моей стороне. Он не видел моего мужа, он слышал о нем по моим рассказам и оказывал мне поддержку. Батюшка принял нас и довольно много времени уделил моему мужу. Он отвел его в свободную комнату, я не знаю, о чем они там разговаривали, разговор был очень
долгий, но когда мой муж вышел от батюшки, это был
совсем другой человек. Он просто вылетел оттуда, обнял меня и сказал: «Ну пойдем скорей домой, сейчас
зайдем в хозяйственный магазин, я тебе куплю ту кисточку, которую я сломал, когда ты кропила наш дом». Я, конечно, была поражена этому чуду, но, подозвав меня, батюшка сказал: «А ты чтобы слушалась своего мужа. Каждое его слово. Ты поняла? Вот тебе мое благословение...» Я никак не могла осознать, что случилось. У меня снова было состояние шока. Как они нашли общий язык, почему я должна его слушаться? Но батюшка сказал: «Ты на него бочку катила, а на самом деле, ты посмотри на себя, ты не стоишь и его мизинца!»