Как вы мне все надоели!..

Алькуин обвел кипящий на огне горшок руками. Руки безболезненно прошли сквозь огонь. Тетя зажала мне рот рукой.

– Духи, покорные знаку Бейз-Мем, теперь я обращаюсь к вам! воскликнул Алькуин, делая новый знак, наподобие кулака в кулаке. Заклинаю вас этим знаком, войдите в субстанцию и станьте ее временем! Я не слышу вас, духи, покорные знаку Бейз-Мем! Слышу...

Облако пара сползло к ногам колдуна.

– Слушай, комендантша, и ты, королева, – сказал он. – Сейчас начнется колдовство. Вот в чем его смысл. Королевская кровь уснет в твоих детях. Она проснется только при особом сочетании обстоятельств. Сейчас я не могу знать, что это будет за сочетание. У меня просто нет времени его создать, понимаете! Но я послал зов в Великое Светлое воинство магов. Они в нужный час пришлют того, кто поможет разбудить королевскую кровь. Не знаю, сколько детей уцелеет – но один наверняка! Потому что кровь должна проснуться. Отвернитесь, я чувствую в себе образы моих заклинаний!

И тут Дезире, что сидела неприметно на бревнышке, вскочила и к его ногам бросилась.

– Не надо! – крикнула. – Пусть я нищенкой помру, только чтобы помнить! Пусть меня сейчас убьют, но чтобы помнить!

Схватила ее моя тетя в охапку.

– Молчи, глупая, – шепчет, – это же для твоего блага...

– Не надо мне такого блага, это же хуже смерти!

Вырвалась старшая принцесса.

– Кого хотите, лишайте памяти, только не меня! – и с этими словами кинулась бежать.

– Не удерживайте, – недовольным голосом остановил королеву колдун. Так лучше. Уснет вся королевская кровь, ВСЯ, сколько ее осталось. Это единственное спасение. Обычные люди в любой беде выживают, короли гибнут. Я начинаю. Отвернитесь...

Сели женщины рядком на бревнышке, я рядом, на хвое, уткнулась лицом в тетины колени, чтобы не видеть. Но слышала странные, диковинные слова. Вдруг издали собачий лай донесся. Вскочили тетя с королевой, а колдун продолжает читать заклинания и водить руками над горшком.

Схватила тогда тетя за руку Леона, рывком его с земли подняла. Королева взяла Стефана, я – Амору.

– В разные стороны! – приказала тетя. – Хоть кто-то спасется!

Поцеловала меня.

– Прости, – говорит, – прости меня, моя девочка! Беги скорее! У тебя ножки молодые, ты убежишь!

Я и кинулась с маленькой Аморой!

И бежала, пока на речном берегу не выдохлась. Повалилась я, Амору рядом положила, слышу – лай приближается. Тогда я опять ее на руки взяла и по воде побежала. Смотрю – лодка. Я положила девочку в лодку, да там течь была, Амора прямо в воде оказалась. Захныкала, бедняжка. Я лодку оттолкнула, забралась в нее и Аморе ротик зажимаю... Ну, ушли мы. Река эта впадала в Венту, и неподалеку от того места на ней водяная мельница стояла. Чуть мы в колесо не попали. Досталось мне от мельничихи...

Неда вдруг замолкла, прислушалась.

– Ты говори, говори!.. – взмолился Жилло, вцепившись в решетку.

– Выбрались на берег, куда идти – непонятно. А мельничиха сообразила, что мы сбежали откуда-то. Хитрая оказалась – сказала, что не выдаст, если работать у нее останусь, за хлеб и крышу над головой. Но правду сказала кроме хлеба и крыши я от нее три года ничего не видела, зато от всяких розысков она нас с Аморой укрывала лучше всякого колдуна. Да, колдуна-то вроде убили... Я как-то ночью к комендантскому дому сбегала, мне слуги рассказали, как комендант драгун по нашему следу направил, только странные это были драгуны – с собаками... Он уж потом понял – когда тетю домой принесли. Где королева Анна, где мальчики – ничего этого мне узнать не удалось. Вот тебе и правда. Жива королевская кровь – только уснула. Она и в Аморе-то по-настоящему еще не проснулась. И раньше времени будить ее, как видно, опасно. Вот я попробовала – и ничего у меня, дуры, из этого не вышло...

Неда замолчала, прислушиваясь, и очень ее лицо Жилло не понравилось.

– Что же ты сделала? – спросил Жилло. – Почему Амора вдруг всем объявила, что она – принцесса?

– Что сделала... – Неда вздохнула, повесила голову, но вдруг решилась признаться. – Умом я, видно, повредилась! Знаешь, мы, вышивальщицы, не совсем взаперти живем, кое-кого видим. И как мне только это в голову пришло! Ведь ребенок она, сущий ребенок, а я ей такое сказала...

– Ребенок, который в тюрьме живет, – напомнил Жилло. – Так что же ты ей сказала? И куда она делась?

– Вот это и меня тревожит! – зашептала Неда. – Они что-то затеяли, Дума эта и Исидор Талс... Они Амору забрали, меня тут заперли... Ох, слышишь? Идут же сюда! Шаги не лестнице слышишь? А ну, живо убирайся! Не хватало только, чтобы и тебя...

– Да погоди ты! Если я к тебе кого-то пришлю, или тетка Тиберия способ найдет – какое слово сказать, чтобы ты поверила?

Неда задумалась на секунду, но на поиска времени не было.

– Собирается вместе королевская кровь... – прошептала она. – Да уберешься ты наконец?

– Флягу держи!

Коснулись тонкие исколотые пальцы Неды загорелых пальцев Жилло. Продлилось это прикосновение всего миг – но Жилло успел, вжавшись лицом в решетку, поцеловать руку сероглазой соколицы. А на ее губах быстрая улыбка вспыхнула.