Как вы мне все надоели!..

Жилло прямо отшатнулся от такого секрета. Посмотрел он на мальчишку тот глядит ему в глаза, физиономия обыкновенная, а из-под ресниц – смех. Сыночек, однако...

Улыбнулся Жилло.

– Естественно, кукареку, – ответил. – Ну, давай.

И с Дедулей переглянулся. Мол, хоть вы, братцы, и безобразники, но присмотрели бы за мальчишкой, что ли?

Дедуля кивнул. Так они и пошли сквозь толпу – впереди граф, за ним на хорошем расстоянии – Виго, а уж за Виго – Дедуля.

– А вообще-то нечего нам зря по рынку шататься, – сказал Малыш. Того гляди, опять какая-нибудь дура узнает.

– Невелика беда, – отрубил Жилло. – А крылья на что?

– Не у всех сегодня крылья, – напомнил Малыш. – А молодец твой граф. Понимает, что его не просто так выпустили – надеются, что он на крупную дичь наведет.

– Я, что ли, крупная дичь? – невесело усмехнулся Жилло. – Или ты? Или Виго?

– Ты, вожак, памятью стал слабоват, – напомнил Малыш. – Ведь звала же принцесса с эшафота своего старшего братика! Кто-то из королевских детей в Кульдиг пришел. За ним и охота...

– Точно... – вспомнил Жилло, как принцессу и графа на эшафот вывели, как она песню запела.

– А раз точно, то давай-ка в сторону дома двигаться.

– Это где же у тебя вдруг дом объявился? – недоверчиво спросил Жилло.

– Ну, к старой ведьме, раз уж мы там ночевали. Она завтраком покормить обещала. Дедуля с Виго потом подойдут.

Но, когда Жилло и Малыш появились у тетка Тиберии, ее в подвальчике не оказалось.

– Дениза буянит, – объяснил Мак. – Что-то там у нее опять стряслось. Шуму – на всю улицу! Тетка Тиберия разбираться пошла.

– Сиди здесь, – велел Жилло Малышу. – Мак, исхитрись-ка и покорми голодного, будь другом. Сейчас найду чего-нибудь съедобного...

Стал Жилло крышки над горшками приподнимать, что на плите стояли. А поди разберись в ведьминой кухне! Может, пахнет капустной похлебкой, а на самом деле в верблюда превращает? В зеленого?

Нашел он на полке хлеб и баночку меда. Долго нюхал – вроде не колдовские, настоящие. Усадил Мака в постели поудобнее, усадил и Малыша на край постели. Убедился, что один исправно другого кормит, и пошел потайным ходом в погребок Денизы.

А там, как его и предупреждали, дым коромыслом! Эммелина, видите ли, без спросу из пансиона убежала.

Дениза прямо гром и молнии метала. С таким трудом она дочку в пансион определила, а та не может несколько месяцев потерпеть! Дерюжная юбка ей, видите ли, надоела!

– А сама ты в дерюге, что ли, ходишь? – отбивалась непослушная Эммелина. – Не пойду и не пойду! Лучше я всю жизнь здесь в погребке полы мыть буду!

Тетка Тиберия, прислонившись к стене, с интересом за этой картиной наблюдала, но не вмешивалась.

– И будешь, и будешь! – Дениза хотела было схватить дочь за косы, но та извернулась, и у матери в руках остался только противный колючий шнурок, каким в пансионе велено было волосы завязывать. Отшвырнула его Дениза и все заново начала – мол, я для тебя в лепешку разбиваюсь, а ты, неблагодарная!.. И дошло до обещания настоящих оплеух, и кинулась Дениза в ярости на девочку, но тут Жилло набрался духа и поймал ее в охапку.

– Брысь отсюда! – приказал он Эммелине. Та благоразумно шмыгнула в ход, дверь за собой захлопнула, и Жилло надеялся, что даже чем-нибудь заложила.

– А ты что тут встреваешь? – пытаясь вырваться из его объятия, шумела Дениза. – Я с дочкой и без тебя разберусь! Моя девчонка, я ее кормлю-пою, ночей недосыпаю, я ей счастья хочу!

– То-то она у тебя такая счастливая, – заметил Жилло. – Взрослая девица, того гляди замуж выскочит, а ты ее – за косы!

– Я ей выскочу замуж... – проворчала Дениза.

– А что же ей – как ты, всю жизнь погребком заниматься да женихов гонять? – сердито спросил Жилло. – Угомонись ты, Дениза! Девчонка всего-то навсего немножечко счастья хочет. Ну, не будет она в пансионе учиться, велика важность! Да и чему хорошему ее там научат?

Дениза вздохнула.

– Пусти-ка, – сказала она. – Пока дочку вырастишь, десять раз поседеешь.

– Ну, с сыном тоже не просто, – отпуская ее и на всякий случай отстраняясь, заметил Жилло. – Подержи ее дома денька два, она успокоится и сама в пансион вернется.

И покосился на старую ведьму – как она, не возражает?

Но тетка Тиберия как воды в рот набрала.

– Не вернется... – покачала головой Дениза. – Я бы тоже не вернулась... Завтракал? Все ясно. Садись, сейчас тебе яичницу подадут. Садись и ты, тетка Тиберия...

Персонал погребка с изумлением и почтением смотрел на человека, которому удалось сладить с хозяйкой. Яичница для него, можно сказать, из воздуха возникла. Причем из четырех яиц, горячая и мелко резаным лучком посыпанная. А для старухи яичницу подзадержали...

Если совсем честно – то Жилло, уминая вкуснятину, про Малыша и не вспомнил. Хотя и тому наверняка хотелось горяченького. А вот когда яичница кончилась, тогда перед внутренним взором и Малыш нарисовался – как его Мак сухомятиной кормит.

Оглянулся Жилло – нет ли поблизости Денизы.