Как Веприк, сын Тетери, маманю спасал

– А были бы разбойники? – проворчал Добрило.

– Ушибла бы! – радостно прошамкала бабка, играя топором. – Я ж Ушибевна, не кто-нибудь!.. Эй, парень, а не твой ли это батька князю нашему кричал князь он или не князь? Как там его звали? Имя еще такое смешное…

– Владимир Святославич, – подсказал Чудя.

– Да не князя! Мужика этого нахального.

– Тетеря! Батяня мой, – взволнованно ответил Веприк. – Ты не знаешь ли, бабушка, как он там, жив ли?

– Да сидит, вроде… Вот, спать в этой комнате будете.

Ушибевна с сыном привели березовцев в довольно чистую большую комнату с широкими лавками. Одна стена была теплой – наверно, за ней стояла печь в хозяйской избе. После зимнего перехода усталым пешеходам такая красота и не снилась – они упали на лавки возле теплой стены и проспали глубоким сном до позднего вечера, когда Ушибевна разбудила их и заставила пойти помыться в бане.

Чистые и выспавшиеся, березовцы ранним утром готовы были навестить греческих купцов, но сначала послали Чудю найти дружинника Свена, передать ему привет и благодарность от Веприка и расспросить про Тетерю. Сам Веприк около жилища князя показываться боялся. Оказалось, что березовский охотник по-прежнему сидит в подвале, молчит или поет печальные песни. Князь Владимир один раз осерчал на него за упрямство и велел уморить голодом: оставил Тетерю без обеда, но потом простил и даже прислал вареную курицу с княжеского стола. В другой раз Тетеря сам обиделся на князя и три дня ничего не ел, даже пирогов, которые носят ему жалостливые киевские бабы, но потом ему обижаться надоело и он съел еще одну курицу, которую прислал князь. Так и живут.

Что касается Ильи Муромца, то, как выяснилось, от Чернигова он уже вернулся, разбив наголову всю печенежскую рать. Но гостил в Киеве недолго: завез только князю полсотни пленных печенежских ханов и ускакал в Новгород – там, сказывают, немецкое войско напасть обещало.

Глава 19. Торговый грек Креонт

Греческий двор располагался в богатой части города. Это было целое поселение, где торговали и жили чужеземные купцы. Все они прилично могли говорить по-русски, потому что этот язык был им нужен для ведения торговых дел. Некоторые купцы приплывали по Днепру на кораблях весной и уезжали домой осенью, до того, как реки покроются льдом. Некоторые жили в Киеве постоянно. Они привозили греческие вина, соль, прекрасные ткани, благовонные масла для светильников, сладости, изящную посуду, сушеные фрукты, душистые травы и многие другие дары теплого климата и умелых рук, в обмен на которые из Руси шли корабли, нагруженные мехами, медом, зерном, древесной корой и воском.

Греческое поселение состояло из разнообразных построек: на русский лад – деревянных и на чужеземный – сложенных из камня (*) . По большому двору в изобилии сновали греки, все до одного похожие на Фукидида: с такими же смышлеными черными глазами и кудрявыми волосами. Присмотревшись, березовцы научились их различать: у одних греков носы были от мороза красные, а у других – синие.

Креонта они нашли возле винных складов – пожилого, высокого, черноглазого, с умным высоким морщинистым лбом и красным носом.

– Будь здоров! – поклонились березовцы. – Мы к тебе от знакомого нашего, грека Фукидида.

– Фукидид?! Мой ученик, помощник и племянник?! – вскричал взволнованно Креонт. – Где он? Что с ним? Уже почти три месяца, как он пропал!

– Он уехал, – неохотно ответил Веприк, очень надеясь, что новый знакомый не станет дальше спрашивать, каким образом и куда уехал Фукидид.

– По делам, – уточнил Чудя, переглянувшись с мальчиком.

Им не хотелось обманывать старого умного грека, но признаваться, что произошло на самом деле тоже не было желания – а вдруг грек рассердится и не станет читать им письмо.

– Уехал и ничего не сказал мне? – изумился Креонт. – Что же за дела увлекли его так спешно и далеко? Неужели бояре в Новгороде готовы принять наши цены на драгоценных горностаев? А может, какой-нибудь князь пообещал ему урожай зерна и целебной редьки со своих полей? Куда же он направился?

– В Березовку, – буркнул Веприк.

– Удивительно! Первый раз слышу. Что же за редкие товары могут быть в этой Березовке?

– Шкурки ежиков, – ответил Веприк, не долго думая.

– Интересно! Это зверь или птица?

Все собеседники выжидательно уставились на юного охотника: Креонт, Чудя, Добрило и Дунька.

– Рыба, – брякнул Веприк, устремив задумчивый взор в небеса. – Но мохнатая! – не видя понимания в грековых глазах, он добавил: – Потому что зимой лазает по деревьям и ест белок.

– Воистину многими чудесами чудна земля русская! – восхитился Креонт.

– Да уж, – подтвердили березовцы.

– А каково же славное имя березовского князя?

– Чудород, – ответил Чудя.

– А как его по отчеству?

– Матреныч, – подсказал Добрило.

– Тут письмо у нас, – сказал Веприк, открывая шкатулку и толкая одним локтем Добрилу, а другим – Чудю. – Фукидид велел тебе показать.