Читаем Как тебе такое, Iron Mask? полностью

Нет. Даже памятник не поменяли. Он раньше думал, что, наверное, поменяли памятник, и поэтому однажды – резко и давно – он перестал ее встречать.

– Кто это?

Алекс чуть было не ответил простодушно: «Знакомая девочка», но вовремя осекся.

Он все детство встречал эту фотографию, знал, что увидит ее на пути, и это было хоть какой-то поддержкой и чем-то человеческим: улыбка, запечатленный смех, потому что большинство фотографий здесь – серьезные лица с паспорта, взрослые, старые, а учитывая, где очутились все эти люди, то будто бы еще и испуганные немного.

– Да никто.

Действительно. Она, оказывается, умерла даже до его рождения. В детстве как-то не смотришь на даты. Лицо так выгорело, так выбелилось, даже странно, как он узнал.

Надо было собраться с силами и сделать еще одну попытку – видимо, последнюю.

Печальные леса и поля с высоты – и засоренная будто, усеянная мелким мусором и стекольной крошкой земля в редких проплешинах среди деревьев. Кладбища странно рассматривать со спутника, укрупняя картинку до предела. Вот тогда, кажется, даже видно отдельные памятники, хотя это не больше чем неясная рябь.

Алекс рассматривал кладбище одно время. В свободную минутку, у десктопа в кембриджской библиотеке или в койке с макбуком на животе. Это был вид медитации. Полет над пустыми пространствами – жанр фильма, где пустые особняки, поместья, пагоды и конюшни «разоблачительно» снимали с квадрокоптера.

Он заходил на Google Maps. Переключался с Map на Satellite. Быстро находил Ваганьковское – не пользуясь Search, просто переползая вверх и налево от центра Москвы. И, прикрутив до предела, притянувшись к самой земле, пытался понять. Проползти от ворот по зеленому почти-массиву. Вот это, крупные песчинки у входа, потом вдоль главной аллеи – большие помпезные надгробия больших людей. А если двигаться сюда, то, кажется, тут лес, лес, прогалы со сверкучей пылью, хотя непонятно, что могло так отсвечивать. Может, это как раз полировка гранита способна блеснуть так на солнце – далекому спутнику.

Но это было еще не все.

<p>Сообщите, целесообразно ли подослать объекту уточку в связи с обновлением его профиля на Hornet</p>

У Алекса оставалось еще одно дело. На пути, в конце которого почти уже желанным безумием маячило жерло банковской ячейки, – Алекс только не представлял, как посмотрит на него охрана и не затребуют ли даже там абсурдный ворох санитарных документов.

Разыскать Валерию Иглинскую оказалось почти так же сложно. На это ушло несколько вечеров и ночей гугл-серфинга. Алекс довольно быстро узнал, что она в Барселоне, но не собирался сдаваться.

В первую очередь – это были вечера с отцом. Они вдвоем, а главное, молча проходили этот путь, после которого следовало расстаться. Хостел, тусклая комната. Если бы в ней разместились положенные восемь человек, она и правда походила бы на СИЗО: хозяева жмотились во всем, начиная от мощности светодиодных ламп. По дороге сюда вечерами Алекс брал пива – пару бутылок (не специально пару, но тоже символично). Сидел за макбуком, прихлебывал, иногда ловил себя на том, что говорит что-то вслух. Это было новое качество их общения. Он был большим – физически бóльшим, а значит, старшим. Их новая близость – суровая, и на второй или третий вечер Алекс понял, что будет вспоминать, как ни странно, это. Именно это. Не хаотичный разговор накануне того, как все случилось, а теперешнее молчание. А может, даже и скучать.

Теперь Тео не узнает его – человека с новой степенью ответственности.

Оставалось, однако же, попасть как-то на эту благотворительную шляпу в Большом. Валерия Иглинская с трудом выкроила вечер в своем плотном испанском графике (какие все сразу стали занятые), чтобы вручить что-то кому-то на сцене Большого театра – и сразу же, поджав хвост, рвануть назад в аэропорт.

Раньше-то было раз плюнуть – попасть на подобный пафосный вечер. Устроители балов, аукционов и церемоний даже искали возможность угодливо вручить людям типа Алекса (его московского периода) пригласительный. Несмотря на якобы ажиотаж, который сопровождал такие тусовки, действительно значимые люди были там в дефиците – организаторы еле отбивались от многочисленных персонажей полусвета, провинциальных девочек и мальчиков, которые купались в столичном блеске. Знакомая издательница глянца со смехом рассказывала, как, верстая фоторепортаж с очередного вручения, они бегали всей редакцией, пытаясь опознать позирующих. Если удавалось определить имя хотя бы одного, с облегчением писали: «такой-то со спутницей»; на их журнальном сленге эта процедура называлась «Спутник со спутником».

Неведомо (пока), в какой круг ада спустился – был изгнан – Алекс в этом глянцевом мире, который отрицал случившуюся революцию или не революцию (и даже отказывался подобрать слово). Широко раскинув сети прежних знакомств, Алекс ничего не поймал.

Перейти на страницу:

Все книги серии Актуальный роман

Бывшая Ленина
Бывшая Ленина

Шамиль Идиатуллин – журналист и прозаик. Родился в 1971 году, окончил журфак Казанского университета, работает в ИД «Коммерсантъ». Автор романов «Татарский удар», «СССР™», «Убыр» (дилогия), «Это просто игра», «За старшего», «Город Брежнев» (премия «БОЛЬШАЯ КНИГА»).Действие его нового романа «Бывшая Ленина» разворачивается в 2019 году – благополучном и тревожном. Провинциальный город Чупов. На окраине стремительно растет гигантская областная свалка, а главу снимают за взятки. Простой чиновник Даниил Митрофанов, его жена Лена и их дочь Саша – благополучная семья. Но в одночасье налаженный механизм ломается. Вся жизнь оказывается – бывшая, и даже квартира детства – на «бывшей Ленина». Наверное, нужно начать всё заново, но для этого – победить апатию, себя и… свалку.

Шамиль Шаукатович Идиатуллин

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги