Как стать настоящей женщиной

С 3-летнего возраста Наташу отдали на воспитание бабушке. Та жила за городом, в небольшом поселке. Родителей Наташа видела редко — раз в месяц, а то и раз в три месяца. Приехав, мать первым делом расспрашивала Наташину бабушку, как вела себя внучка, и если что-то, на ее взгляд, было «не так», строго выговаривала дочери. Ни разу не похвалила, хотя Наташа училась на одни пятерки, и никто не помогал ей делать уроки (бабушка имеет образование 4 класса), ухаживала за домашней живностью, работала в огороде, уборка по дому тоже была на ней. Все это Наташина мать считала само собой разумеющимся. Ведь дочь “должна”!

Бабушка еще более строга, чем мама Наташи. Женщина она простая, в выражениях не церемонится. Если внучка недостаточно хорошо прополола в огороде, могла напуститься на нее и громким командирским тоном, не стесняясь в выражениях, отчитывала ее так, что слышала вся улица.

В такие моменты Наташа втягивала голову в плечи и готова была провалиться сквозь землю — ведь все слышат, какими словами обзывает ее бабушка! Причем, ни за что ни про что, за любую ерунду!

Вся беда в том, что соседи, а главное, соседские мальчишки, все это слышали, а потом эти обидные прозвища приклеились к ней.

Затюканная матерью и бабушкой (отец вообще устранился от воспитания дочери), Наташа даже не смела возразить, чтобы бабушка не орала на всю улицу и не обзывала ее.

Девочка замкнулась в себе, избегала одноклассников, а когда те кричали ей вслед обидные прозвища, бегом пускалась домой, пряталась в сарае и, обняв корову, плакала и жаловалась ей на несправедливость. “Наша корова Машка была самым близким мне существом, — рассказывала Наташа. — Зря говорят “глупая, как корова”. Наша Машка была очень умная. Мне казалось, что она меня понимает и даже утешает, когда смотрит печальным взглядом, только сказать ничего не может”.

Закончив поселковую школу, Наташа поступила в институт. Теперь она жила с родителями. Мать не орала на нее, но не переставала читать нотации. Теперь тематика ее нравоучений изменилась: дочь “не должна” была увлекаться парнями, а всю себя отдать учебе, чтобы по окончании института получить распределение в “хорошее место” и вначале крепко встать на ноги и лишь потом думать о замужестве. “Бери пример с меня, — говорила она. — Женщина должна быть самостоятельной и не зависеть от мужа”.

Наташа не хотела брать с нее пример. Да, ее мама хорошо зарабатывала, но держала дочь «в черном теле» — в детстве не покупала ей игрушек (“Все это баловство ни к чему!”), а в подростковые годы не давала карманных денег (“Еще курить и пить начнешь, чего доброго!”). Мать Наташи и сама мало занималась собственной внешностью, и дочери покупала дешевые отечественные изделия.

Как и все девушки ее возраста, Наташа мечтала о любви, о хорошем парне, за которого выйдет замуж и будет любить его. А жить, так, как жили ее родители, она не хотела. Мать с отцом могли за весь вечер не перекинуться ни единым словом. Оба приходили с работы поздно и порой единственными словами, которые за весь вечер произнесла мать (даже не поздоровавшись), были: “Уф, устала, как собака!” Потом она ужинала и уходила в свою комнату (в их большой квартире у каждого была своя комната и общая гостиная). Отец частенько приходил, когда жена и дочь уже спали. Порой Наташа не видела его неделями.

“Зачем мама столько работает, чтобы каждый день уставать, как собака?”, - удивлялась Наташа.

Ее отец тоже хорошо зарабатывал, в доме полный достаток, большая квартира, машина, дача. Неужели ради этого? Чтобы купить еще одну машину (для матери) или сделать пристройку на даче?

Нет, Наташа не хотела такой судьбы.

Она не пользовалась успехом у ребят. Внешне Наташа очень симпатичная — густые русые волосы, большие голубые глаза, аккуратный носик. Но дело ведь не во внешности девушки! Девушки побойчее, хотя и менее симпатичные, чем Наташа, вовсю крутили романы, меняли поклонников, выходили замуж, а она стеснялась того, что выросла в поселке, доила корову и ухаживала за прочей домашней живностью. Хотя на курсе было много девушек из провинции, но те не смущались своего произношения. А Наташа, хоть и выросла в Подмосковье, стеснялась своей речи — а вдруг нечаянно вырвется какое-то слово из лексикона ее бывших одноклассников-сельчан! Поэтому она держалась особняком, боясь, что может сказать или сделать что-то не так, и опять, как и в школе, ее будут дразнить.

В перерывах между лекциями, когда все студенты выбегали из аудитории и дружно начинали дымить, Наташа, помня наставления матери (“Еще курить начнешь!”), вместо того, чтобы присоединиться к ним, оставалась в аудитории — боялась, что ее одежда пропитается дымом, и мать устроит ей очередной “разнос”.