Как стать контрабандистом

– Не знаю, но на основании показаний этого… старшего смотрителя… водителю дали четыре года тюрьмы.

– Но ведь контрабанда всё же была?

– Может и была… я теперь уже ни в чём не уверен. С такими таможенниками надо ухо держать ой как востро. Пока сам лично не увижу, теперь ни за что не поверю. Кстати, а можно сейчас задать вопрос таможне? Пусть он скажет, где сигареты и почему я так до сих пор так и не получил номеров партий? Просил ведь своих следователей неоднократно. Даже сейчас по этим номерам сигаретных партий можно много чего интересного выяснить.

Переводчица, повысив голос, задала вопрос. Ответ был для неё обескураживающим. Она несколько раз переспросила, а потом повернулась ко мне:

– Они говорят, что все сигареты были уничтожены. Почти сразу после их поимки, так как у них не было свободного места на складе. Но, уверяют, что есть акт утилизации.

– Я тащусь… нет, я просто финарею от таких бла-а-родных санитаров границы. Раз – и уже нет в природе никакой ядовитой отравы. Только фиговый листок со штемпселем. А чего тогда машину вместе с водителем сразу не утилизировали? Просто так, за компанию? Всё равно все концы… по акту можно зачистить. Теперь два – посмотрите как дело распузырилось… полоски какие-то невнятные… зато результат просто зашкаливает… миллионные ущербы, правда непонятно чьи… бухгалтерия им моя во всём стала ужасно подозрительна… одни страдания от той… русской мафии. Но водилу всё же на четыре года законопатили, гомолюбы-гомофаги. Теперь меня этой заумью прессуют. – я резко прервался от наступившей в зале тишины.

Тони отошёл от шёпотом всё препирающегося прокурора с таможенником и удовлетворённо сообщил:

– Для начала и этого достаточно. Как-никак, но пока это только предварительное слушание. У нас в запасе есть много любопытной информации. Пока мы так и не получили всех документов, сопровождающих груз, но нам сами таможенники… не эти, а их соседи… подтвердили, что контрабандный груз весил более чем на 700 кг больше всех предыдущих. Жаль, что прокурор отозвал расчёты плотностей и весов. Было бы совсем хорошо. А вот когда нам разрешат детально ознакомиться со всеми документами… – он закатил глаза и зловеще оскалился, – Хотя и так уже очевидно, что надежды таможни о наличии сигарет в прошлых поставках… не оправдались.

Я вначале не понял, почему он обращается ко мне через переводчицу, а потом дошло. Имеющий уши, да услышит.

– Что вы об этом думаете? – переводчице видно и самой стало интересно.

– За волосья на конюшню… и всенепременно высечь, – мечтательно произнёс я, – Чтоб другим paganus наглядный урок был.

– Куда, что и кому? – ошарашено переспросила переводчица.

– Всем. На латыни «паганус» чертовски правильно описывает некоторых сельских жителей, «высечь» – старинная русская терапия по активизации мозга, а «конюшня» – просто для создания антуража и придания колорита.

– Мне это непонятно.

– Парадокс, но вы как раз и есть та непонятность, которая меня сегодня больше всего удивляет.

Раздался стук судейского молотка.

– Перерыв на обед.

Я повернулся к сыну:

– Хорошая работа. Надо бы отметить. Захвати мне, пожалуйста, с обеда чашку… нет, лучше две больших чашки кофе с сахаром и бутылочку минералки. Слушай, а если я попрошу принести мне здоровую такую корзину попкорна? Как думаешь, судья это оценит?

Мне пришлось долго и активно спорить с Жопцом, но он всё же вывел меня через какой-то чёрных проход в задний дворик и дал пять минут на перекур. Потом отконвоировал меня в камеру и брезгливо всучил бумажный кулёк.

Яблоко, пакетик сладкого напитка, четыре бутерброда. Два с сыром, два с варёной колбасой.

Зуб даю, что судья с прокурором на пару в это время из вредности нагло и жадно хлебают горячий супец и нетерпеливо ждут свои сочащиеся кровью бифштексы с острой подливой.

Я непроизвольно сглотнул. Несправедливо это. Не по-людски.

Вторая часть слушаний началась с привычных препирательств. Только теперь я отнёсся к ним отстранённо и почти благожелательно. На столе у меня стояли два пластиковых стаканчика с кофе и бутылка минеральной воды²²⁸.

– Опять что-то не поделили? – после первой порции кофе просто из вежливости спросил я переводчицу.

– Ваш адвокат пытается заручиться подтверждением, что отсутствие сигарет в ранних поставках должно быть официально признано бесспорным фактом, который необходимо занести в протокол.

– И с чем тогда прокурор останется? С кривой цифирью по бухгалтерии?

– Не знаю, но адвокат таможни настаивает, что пока обвинение рассмотрело далеко не все факты и раскрыты не все преступные замыслы.

– Что-то новенькое. Скоро и за крамольные мысли народ уже будет реальный срок мотать?

Неожиданно наступила зловещая тишина.

– Договорились? – шёпотом уточнил я.