Верухай со значением улыбнулся и поднял два больших пальца. Я заглянул в камеру и повеселел. Пожилая дама неторопливо елозила шваброй по полу, издавая протестующие вопли. Вот если заменить синюю экипировку на чёрный жёваный халат, то сразу ностальгия накатит. Часами бы наблюдал обратный ход времени. Кто, например, знает, что
Но тут уборщица сгребла последний мусор в мешок и, ворча, удалилась. Я смачно втянул сырой хлорированный воздух и почувствовал себя на вершине блаженства. Просто наглядная картинка главной приметы ламера:
Лось проявился только через день после обеда. Он озабоченно осмотрел остатки моей трапезы и явно остался доволен результатом:
– Вы очень мало едите, – подвёл он итог инспекции, – А в тюрьме надо иметь много сил, чтобы выжить. Вы же, как минимум 4 года получите за своё упрямство и сопротивление следствию.
– И вам доброго дня, – поблагодарил я его, – Надеюсь, что у вас достаточная зарплата, чтобы потом хватило для моей многолетней компенсации? Кстати, когда будет мой доктор?
– Время уже заказано, – довольно улыбаясь, сообщил Лось, – Только пока окончательно не подтверждено.
– Интересно, успею ли я попасть на этот приём до своего отъезда? – подхватил я его светский тон, – Или кого-то опять ждут большие транспортные расходы? Нецелевой перерасход бюджета – это статья и немалый срок.
– У нас неограниченные лимиты, особенно для такого крупного дела как ваше.
– Рад за вас. Чем обязан посещению? – пора прекращать слащавости и надо уточнить цель его внепланового визита.
– Допрос. Опять допрос.
– В России говорят:
– Нет. Это глупость. Допрос сейчас, а доктор – когда у него будет свободное время для вас.
– А где мой адвокат?
Лось подумал секунду-другую, потом вытащил мобильник из кармана и скомандовал:
– Диктуйте номер.
Я взял визитку адвоката и медленно продиктовал номер.
Лось представился и передал мне трубку:
– Добрый день, Тони. Как дела? – задал я риторический вопрос.
– Всё идёт по плану. Как новая тюрьма? Как здоровье?
– А меня никуда не перевезли. Так и сижу в своей камере. Жду обещанного доктора.
– Как не перевезли? Есть же распоряжение суда с конкретной датой. У меня не было никакой другой информации. Я прямо сейчас позвоню судье.
– Мне идти сегодня на допрос?
– Если только чувствуете в себе силы. Лучше не обострять отношений со следователями. Это очень маленький город и таможня здесь имеет ощутимый вес.
– Я понял. До свидания.
Я протянул трубку Лосю, который долго выслушивал моего адвоката, а потом плотоядно усмехнулся и снисходительно посмотрел на меня.
– Адвокат сказал, что вы согласны на допрос?
– Да.
– Прошу вас хоть сегодня говорить правду.
– Я не
– Но пока правды не говорите.
Я демонстративно проигнорировал столь откровенно дешёвый наезд, натянул свитер и сообщил:
– Готов.
– Вы зря одеваетесь. Допрос сегодня мы проведём в этом здании.
– И то всем легче выйдет, – я стащил свитер и осмотрел расползающиеся бахилы, – Теперь точно готов.
Не знаю, почему я решил, что будет легче, но на третий этаж я поднялся с напрягом. Даже самому странно, что я так быстро сдаю. Видно здесь день за месяц надо засчитывать, а может и не один.
В кабинете сидело четыре человека. И среди них разливался соловьём Костик. Увидев меня, он замолк и пересел ко мне поближе. Лось торжественно устроился за столом и вступил в оживлённую беседу с незнакомым мужиком.
– А кто у нас сегодня на представлении? – стараясь быть непринуждённым, поинтересовался я у Костика.
– Наш эксперт по экономике.
– Тоже таможенник?
– Да.
– Тогда понятно. Очередной
Костик долго переваривал, но оставил мою реплику без комментария. Видно эта смесь слов оказалась для него недоступной. А жаль. Мне так лично свой каламбур понравился106.
Лось в это время закончил свою высокоинтеллектуальную беседу и перенёс своё внимание на меня, недостойного:
– Ничего не хотите добавить к своим прежним показаниям? У вас ещё остаётся возможность добровольно рассказать всю правду.
– Мне бы и самому хотелось услышать правду. Именно ту, которую вы постоянно скрываете под завесой секретности.
Мы слегка попрепирались, но Лось, видимо оставшись вполне довольным произведённым впечатлением на своего