Как сражалась революция

Часов в одиннадцать в лазарет пришли жители. Они вытащили мертвых, а живым сварили похлебку из костей. Если бы не старик и его внук Мишка, не выйти бы мне живым оттуда. Старик два раза приводил местного лекаря. Тот остриг и смазал чем-то голову. Старик выстирал обмундирование умершего казака и помог мне переодеться. Мишка приносил воду и кусочки хлеба. Мне тяжело было жевать, но я ел, чтобы сохранить жизнь. А Мишка, молчаливо смотревший на меня широко открытыми, полными сострадания глазами, торопливо собирал крошки в костлявый кулачок...— Константин Иванович вздохнул и, вынув из кармана платок, вытер глаза.

—    Что же было дальше? — нетерпеливо спросил кто-то из темноты.

—    Потом я немного окреп и задумал бежать. Просил старика достать лошадь, но он принес мне зипун и сказал:

«Лошадей, сынок, у всех казаки позабирали. Если под силу, уходи пешком. Только идти надо перед рассветом, а то, не ровен час, беляки поймают».

До Маныча меня провожал Мишка.

«А тебе не страшно? — спрашиваю его.— Темно, да и казаки близко».

«Чего бояться-то! Батя говорил: «Бойся только своей трусости».

У Маныча мы простились. Осторожно ступая, я пошел по оттаявшему, изборожденному трещинами льду на правый берег реки, а Мишка, присев на потемневшую кучу снега, махал серой кубанкой. Постепенно густая дымка предрассветного тумана скрыла левобережье Маныча и моего юного спасителя.

Я благополучно добрался до Ростова и лег в госпиталь.

А когда выздоровел, захотелось повидать старика и Мишку. Пользуясь предоставленным мне отпуском для восстановления сил, я с попутной машиной поехал в освобожденный от белых хутор. Приехал поздно вечером. Забросив на плечи мешок с подарками Мишке и деду, зашагал к хате, где начиналась моя вторая жизнь. Но хаты не нашел. На ее месте чернела закопченная полуразрушенная печь с железной трубой. Соседи сказали, что старик умер от тифа, а Мишка куда-то исчез. К горлу подкатился комок. Не знаю, жив ли этот маленький хлопчик с большим, добрым сердцем и грустными черными глазами,— закончил свой рассказ комиссар Озолин.

Записывайте нас в партию...

...После разгрома Деникина популярность Коммунистической партии и ее вождя В. И. Ленина на фронте необычайно возросла. Помню, Е. А. Щаденко рассказывал мне, как однажды к нему явился целый эскадрон бойцов.

—    В чем дело? — спросил их Щаденко.

—    Записывайте нас в партию,— ответил за всех командир эскадрона.

—    Как так — записывать? Вы же командир и должны знать, что в партию принимают не группами, а индивидуально.

—    Я-то знаю. Но бойцы так постановили. Говорят: в атаку ходим сообща, все боремся за Советскую власть, следуем за товарищем Лениным и партийным Реввоенсоветом, так и в коммунисты вместе пойдем.

—    Это похвально, что все желаете вступить в партию,— ответил Щаденко,— но я записывать вас в коммунисты не имею права. Подавайте каждый заявление в полковую ячейку...

Эпизод, рассказанный Е. А. Щаденко, показателен. Конармейцы беспредельно верили партии. И партия верила им.

...В кавалерии служило много людей, ставших впоследствии знаменитыми деятелями нашей Родины! Бывший командир радиодивизиона А. Л. Минц стал академиком. А кто мог угадать в скромном коннике будущего известного советского ученого, тоже академика, И. И. Минца, в молодом стройном бойце Андрее Гречко — будущего Маршала Советского Союза, министра обороны? Кто мог предполагать, что рядовой конармеец Павел Жигарев станет Главным маршалом авиации, командир артвзвода Кирилл Москаленко — Маршалом Советского Союза, пулеметчик Алексей Леонов — маршалом войск связи, командир взвода Ефим Славский — министром СССР, боец Андрей Стученко — генералом армии, а комиссар бригады Павел Рыбалко и командир эскадрона Семен Богданов — маршалами бронетанковых войск?

Много героических женщин дрались с врагом в рядах Конной армии. Разве не достойна высокой похвалы самоотверженная работа женщин-политработ-ников Екатерины Ворошиловой, Татьяны Соболь-Смоляниновой, Натальи Кузнецовой, славной дочери армянского народа Васкунаш Акопян?

Приходится только сожалеть, что невозможно перечислить имена всех конармейцев, каждый из которых заслуживает особого рассказа.

Концерт

Как-то мне довелось послушать концерт в одной из дивизий. И должен сказать, он произвел на меня большое впечатление. С тех пор прошло много времени, но тот вечер сохранился в моей памяти... Возможно, этому способствовали необычайная обстановка, своеобразные судьбы исполнителей, экстравагантность их костюмов.

Как сейчас вижу опушку большой рощи, освещенную электролампочками, питаемыми от радиотелеграфного двигателя. Сосредоточенные лица зрителей — бойцов и местных крестьян. Артисты играют отрывок из спектакля.

Отсутствие сцены не снижает достоинств постановки, а, напротив, усиливает впечатление естественности.