Как спасти жизнь

– Насколько я знаю, все ваши пациенты в порядке. А вы – нет, Грейс. Вот в чем проблема: жалоба, вернее, жалобы исходят не от людей, которых вы лечите. Они от людей, с которыми вы работаете. Им надоело, что вы обращаетесь с ними как с грязью.

25 марта 2013 года 51. Джоэл

Я теряю всякую надежду, но в этот момент встречаю Оливию.

Два других продюсера – люди, которым я бы не доверил приготовить мне чашку чая, не говоря уже о том, чтобы сделать программу, которая, возможно, изменит все для меня и Лео.

– Послушай, ты же знаешь, как это бывает, Джоэл. Если вы отправляетесь в путешествие самостоятельно, мы рассматриваем вероятность прайм-тайма. В противном случае – дневной эфир.

Она корчит гримасу. Оливия давно переросла дневное телевидение. Она моя ровесница, но уже получила известность благодаря созданию нежных и одновременно интеллектуальных документальных фильмов.

Ее лицо убеждает интервьюируемых открыть свои сердца. Эти огромные серые глаза выражают сочувствие, и есть обещание улыбки, и хочется сделать все, чтобы ее вызвать. У нее хорошая фигура, она одета в нейтральные оттенки, которые не привлекают внимания. И в ее речи нет акцента – отсутствие которого, по моему опыту, означает самые дорогие частные школы.

– Так ты не заинтересована в том, чтобы поработать над этим? – спрашиваю я. – Предпочитаю узнать это сейчас, чтобы сэкономить нам обоим время и силы.

Я жду, пока она думает. Голоса других представителей СМИ отражаются от стен из стекла и светлого дерева частного клуба, который мой отец выбрал для встречи. Программа была его идеей: изучить проблемы, связанные с генетическим тестированием, во время прохождения процесса скрининга вместе с Лео. Я думал об этом в течение долгих лет. Идея мне понравилась, потому что я не хочу заниматься исключительно ерундой. Есть желание сделать что-то имеющее смысл, действительно полезное.

Если так пойдет и дальше, мне придется снова попытаться связаться с Зойи. Я каждый год отправляю весточку с новой фотографией Лео и никогда не получаю ничего, адресованного мне лично. Зойи посылает сыну открытки на Рождество и день рождения с подписью: «От мамы, которая любит тебя и думает о тебе каждый день».

Я мучился над тем, стоит ли ему их отдавать, но в конце концов для него лучше знать, что она все-таки думает о нем. Моя работа позволяет мне присутствовать во всех аспектах жизни Лео: на концертах, во время посещения больниц и на спортивных днях на той же игровой площадке, где я раньше гонял мяч и был замечен «Футбольной ассоциацией английских школ».

– Будь честен со мной, Джоэл, – наконец произносит Оливия. – Ты хочешь сделать это ради карьеры или чтобы донести месседж до широкой аудитории?

– Для тебя это имеет значение?

Она хмурится.

– Да, потому что тебе это не нужно. Ты хорош на экране, я слышала. Ты уже чего-то достиг. Но эта программа означала бы разоблачение вашей личной жизни: твоей и Лео.

– Вот почему мне нужно выбраться отсюда!

Она игнорирует это.

– Они готовят тебя к пиковому времени, к тележурналам. Работа со мной предполагает совсем другое направление: это более серьезные программы. И платят не так хорошо. Если я возьмусь за это дело, то только потому, что тобой движет нечто большее, чем амбиции. Это должно быть близко твоему… – она краснеет, когда понимает, что собиралась сказать.

– Моему сердцу? – я смеюсь. – Разумеется, это так. Но я не могу прогнозировать, как отреагирую, если результаты окажутся плохими для Лео.

– Ты видел мои работы? Я не приукрашиваю вещи, чтобы мои персонажи выглядели лучше.

– Я не нуждаюсь в няньках. Мне просто нужно кому-то доверять, и я думаю, что это вполне можешь быть ты.

Она наклоняется и достает из сумки-мессенджера большую тетрадь на кольцах в красно-черном переплете. Я наблюдаю, как она что-то пишет на первой странице.

– Значит ли это, что мы договорились, Оливия?

Наконец она одаривает меня полуулыбкой, и я невольно задумываюсь, как могла бы выглядеть в ее исполнении улыбка полноразмерная.

– Джоэл, я никогда не трачу тетрадь впустую, если не уверена, что мы наткнулись на что-то интересное. И зови меня Лив.

Лив добивается комиссионных, несмотря на неопределенность; она похожа на очень породистого терьера. Та же уверенность побеждает и всю больничную бюрократию, от пиарщиков НСЗ до стальных консультантов. Лив напоминает мне мою мать, и когда они встречаются, они сразу же сближаются.

– Это именно та женщина, которая тебе нужна, – заявляет мама после того, как Оливия отъезжает. – Кто-то сильный, кто не мирится ни с каким твоим дерьмом.

– Нужна – как продюсер?

Мама подмигивает мне:

– Посмотрим.

Завоевать Лео – всегда самая трудная задача. Я никогда не узна́ю, связана ли его застенчивость с наркотиками, которые принимала Зойи, или это просто особенности характера. Но даже он в конце концов поддается силе обаяния Оливии…