Как скажете, Пётр Всеволодович!

Баженов выводит меня из кабинета и тащит с силой в переговорную у кабинета Генерального. Там, он закрывает двери и опускает жалюзи, чтобы нас никто не мог видеть.

– Что с тобой вообще происходит? – спрашивает он, слегка встряхивая меня. – Ты сбежала, ведёшь себя как сука. Сама на себя не похожа!

Прокусываю язык до крови. Так и хочется сказать ему, что он самый настоящий похотливый кабель, не умеющий держать член в узде. У меня на кончике языка крутится много оскорблений, но я сдерживаюсь, не говорю ни слова.

– Хорошо, не хотите отпускать по-хорошему, будет по-плохому! Я просто перестану выходить на работу, найду отдел, в который можно перевестись и уволюсь из него! – цежу в лицо Баженову, отталкивая его. Пётр Всеволодович смеётся, шлёпая меня по попе.

Его лёгкость доводит меня до ручки.

– Что смешного? – шиплю я, пытаясь вцепить когтями ему в лицо. Не узнаю сама себя. Обычно всегда такая спокойная и размеренная, умеющая скрывать свои эмоции, я готова была его убить. От злости меня трясло всю. Не могла просто смотреть на это самодовольное лицо, считающее, что ему всё можно. Нужно было срочно стереть улыбку с его лица!

– Ты. – говорит он, напоминая кота Леопольда из мультика. – Ты очень смешно злишься.

Ничего, я придумаю, как справиться с этим аборигеном.

– Да, идите Вы на … хрен! – показываю ему средний палец и выбегаю из переговорной.

Конечно, странно, что Генеральный директор самоустранился из этого конфликта. Он как будто боялся слова сказать Баженову. Страха Босс умеет навести, но не настолько, чтобы его боялся руководитель. Нехорошее подозрение забралось мне в голову.

Пётр Всеволодович шёл за мной, не отставая и преследуя до самого кабинета.

Вернулись мы с ним растрепанные и оба недовольные.

– Вика, что случилось? – стоило мне сесть, как Маша, моя коллега, подъехала к моему столу на стуле. – Вы как из командировки вернулись, сами не свои. Босс злее обычного, орёт уже даже на тебя. Да и ваша командировка была дольше заявленного в командировочных листах.

– Маша. – резко поворачиваюсь к ней, не в силах справиться с бурлящей во мне злостью. – Если есть вопросы, задай их Петру Всеволодовичу!

Девушка резко отпрянула от меня, не ожидая такой реакции вопрос. Мне было безразлично, что обо мне подумают и что судачат коллеги между собой. Сейчас больше всего мне хотелось уйти.

Замерев. Я сделала глубокий вдох и затем выдох. Заблокировала компьютер, встала и пошла на выход.

Если моему Боссу не нравится моё поведение, может меня уволить.

Глава 21. Семейные разборки.

– Не ожидал тебя так рано увидеть! – просипел виновато Тёма, пряча за спину измазанные шоколадом руки. Он напоминал маленького мальчика. Было мило, но раздражало дико. Такие вещи умиляют в первые месяцы совместной жизни, потом они дико раздражают тебя. – Что-то случилось? Ты никогда не уходила с работы раньше времени.

– Отпросилась пораньше. – сбрасываю туфли и прохожу по квартире, оглядывая её и чувствуя себя зверем, загнанным угол. Жильё в ипотеку, трудно будет его разделить.

Ещё в Стамбуле я поняла, что нам с Артёмом нужно разводиться. Наши отношения потухли. Мы стали совершенно разными людьми, которым трудно находиться рядом с друг другом. Такая жизни не сделает нас счастливыми.

Мне хотелось сразу сказать ему обо всём, но я не решилась. Пыталась начать разговор, но нить ускользала и у меня никак не получалось.

– Артём. – позвала я мужа, прогуливающего в очередной раз работу. – Нам нужно поговорить.

– Да знаю я, что ты скажешь. – он сразу принял защитную стойку, готовясь отбиваться от моих обвинений. – Викусь, всё пучком. Ты не переживай.

– Нам нужно развестись. – выпалила я, наблюдая за тем, как округляются у мужа глаза. Я искренне хотела быть мягче, но его пофигизм добил меня.

– Почему? – спросил он, становясь тут же серьёзным. Раньше я никогда не разбрасывалась такими словами, и сейчас он понимал, что это не пустые слова. Не шутка и не призыв к действию.

– Собралось всё, Тём. Навалилось. Устала я быть мужчиной, тянуть на себе все важное, заботиться о финансовом благополучие, составлять планы и расписания… Хочется быть женщиной, позволять себе глупости, давать о себе заботиться.

Артём усмехнулся и приподнял брови.

– Ты серьёзно? – Его реакция меня немного смутила. – Ты же прёшь как танк, Вика, ничего не замечаешь. Если хоть что-то не так, как ты хочешь, ты сразу же начинаешь переделывать и психовать. Ты сама на работе загоняешь себя, бежишь за какой-то карьерой. Ты как к Баженову устроилась, совершенно сошла с ума. Я перестал тебя узнавать. Чувство такое, что он тебя покусал и заразил неадекватным трудоголизмом. ТЫ ПРОСТО не оставила мне шансов быть в семье главным. И теперь уходишь, потому что я тебе чего-то не додаю? Может ты просто в Стамбуле трахнула своего кумира Петра Всеволодовича?

Я не могла признаться ему.

– Нет. – приходится собраться и смотреть ему в глаза, чтобы не выдать себя. На работе я научилась держать марку. – С работы я тоже планирую уволиться.

Теперь он удивляется и даже садится, чтобы переварить всю эту информацию.