Как скажете, Пётр Всеволодович!

– Я засужу Вас за харасмент. – предупреждает она с очень серьёзным видом. – За домогательства прямо на рабочем месте. Тогда я спокойно уволюсь. Предполагаю, что и Вы лишитесь места.

Глупышка.

– Нельзя обвинить в России в домогательстве того, с кем спала по собственному желанию. – прикусываю мочку её уха и пробираюсь под юбку. С губ Вики практически слетает стон, но она берёт из вредности себя в руки и отталкивает меня. Спрыгивает со стола и поправляется.

– Ещё вернёмся к этому вопросу. Я переговорю с Генеральным директором.

– Валяй! – смеюсь ей в лицо.

Виктория.

Я знала, что Босс будет вставлять палки в колеса по поводу увольнения, но и подумать не могла, что он воспользуется 20 пунктом договора. Он был включен во все трудовые договора стандартно, но применялся только к персоналу, кто приносить прямой доход Компании. Я была обычным экономистам и не имела никакого отношения к этому пункту, поэтому при моём увольнении его не должны были применять ко мне.

Пусть с Генеральным директором разбирается.

Уверенно я дошла до приёмной Генерального.

– Доброе утро. Василий Михайлович сегодня на месте? – никогда прежде не делала ничего такого, боялась. Но Турция сделала из меня совершенно другого человека.

– Да. По какому вопросу? – спрашивает, не глядя на меня, помощница Генерального директора.

– Увольнение. – коротко отвечаю ей.

– Положите на стол заявление, он подпишет его в рабочем порядке.

– Нет, Вы не понимаете, мне нужно лично переговорить с ним о своём увольнении. Мой руководитель не подписывает мне заявление. – стараюсь быть спокойной. Хотя, внутри меня целая буря. Хочется вернуться в кабинет Петра Всеволодовича и влепить ему пару пощечин.

Девушка поднимает на меня глаза. Ей без различна моя судьба и проблемы, она просто не понимает, что я от неё хочу и зачем мне к её руководителю.

Но вот почему все помощницы не отличаются излишним умом?

– Я смогу пройти к нему? – интересуюсь у девушки, предполагая, что она меня не пустит на приём.

– Пусти девушку, окажи мне услугу, Маруся. – дверь в приёмную распахивается и в просторную комнату входит Пётр Всеволодович, заполняя собой всё пространство. С его появлением становится душно и тесно.

Девушка тут же расцветает и подпрыгивает на месте. Боссу она улыбается и недвусмысленно подмигивает.

От отвращения я закатываю глаза.

– Конечно, Пётр Всеволодович, проходите к Василию Михайловичу. Я предупрежу! – она вскакивает на свои тоненькие каблучки и бежит в кабинет Генерального. Шустро заглядывает, что-то говорит и выбегает обратно, оставляя дверь открытой.

Пётр Всеволодович приобнимает меня за плечи и толкает к кабинету. Я теряюсь и уже не понимаю – зачем вообще пришла?

Василий Михайлович был мужчиной в возрасте, он всегда на всех смотрел из-за толстых стекол своих очков. Порой он напоминал мне профессора наук, таким всегда был задумчивым и тихим.

– Добрый день. – вежливо поздоровался он с нами, с интересом рассматривая нашу пару.

– Михалыч, тут девочка моя принесла к тебе заявление на увольнение…– Пётр Всеволодович выхватил из моих рук белый лист, исписанный мной, и протянул Генеральному директору. Он показал ему о чём бумажка, смял и выбросил в урну под столом Василия Михайловича. – Я не подписываю его. Знаю же, что перебесится и перестанет кобениться! Это моя принципиальная позиция!

Я лишилась дара речи, глядя на скомканный лист в урне. У меня челюсть отпала от невиданной дерзости. Неужели, Баженов думает, что я не пойду в трудовую комиссию, чтобы нажаловаться на него?

У меня больше поводов его ненавидеть, чем он думает!

– Эм. Ну, я чем могу помочь? – спрашивает Василий Михайлович у Баженова.

– Вы должны как вышестоящий руководитель подписать его! – взвизгиваю я, теряя самообладание. Не удерживаюсь и пихаю Петра Всеволодовича, хочется причинить ему нестерпимую боль и стереть с лица отвратительную улыбку. – Пётр Всеволодович переходит все границы, он не рабовладелец, чтобы решать – кобенюсь тут я или нет! Я решила покинуть периметр компании!

Генеральный съёживается.

Я практически ликию, решая, что он согласиться со мной и разрешит ситуацию, но вместо того, чтобы помочь мне, он сдавленно бормочет:

– Девушка, решайте, пожалуйста, все эти вопросы с Петром Всеволодовичем! Если он не считается нужным подписывать, то пусть так и будет.

– Вы шутите?

– Я похож на шутника?

– Я Вас всех засужу!

– Малышка, давай без сцен при посторонних людях. – Баженов притягивает меня к себе и кладет ладони на бедра, прижимая меня попой к стояку. Пытаясь вырваться, я лишь задеваю член и драконю Босса сильнее.

– Пётр Всеволодович, хотите я оставлю Вас наедине? – вежливо интересуется Генеральный директор, и у меня пересыхает во рту. Не узнаю этого грозного профессионала своего дела. Что с Василием Михайловичем?

– Не нужно, Михалыч, мы пойдём. Ты извини за спектакль. Викуся сегодня не в себе.

– Я… – хочу заставить его прекратить говорить так будто мы вместе. Меня бесит, что он делает из меня глупую дурочку.