Как скажете, Пётр Всеволодович!

– Если эти задания помогут тебе уволиться, то давай потерпим ещё немного. Закончим и сможем поехать в отпуск. – Артём улыбнулся приободряюще мне. Это был совершенно не тот ответ, на который я рассчитывала. Тряпка.

– Артём, Вы очень мудры. – сарказм так и струился. – Может быть Вам удастся вправить жене мозги.

Гадёныш!

Глава 22. Минутное помешательство.

Хлопнув дверью дорого автомобиля изо всех сил, я помахала рукой Артёму, провожающему нас, с самой милой улыбкой в моём арсенале.

– Учти, я здесь только, чтобы не расстраивать Любимого. – мой резкий переход на «ты» раззадорил Босса. Пётр Всеволодович выжал газ, и мы сорвались с места, оставляя мужа позади.

– Ой ли. Любимого?

– Самого любимого. – звучало глупо. Самой противно. – Что ты хочешь от меня? Я могу покопаться в нашем справочнике и найти несколько подрядчиков женского пола, с кем вы точно трахались. Можешь им позвонить и удовлетворить либидо.

– Ревнуешь? – Пётр Всеволодович надел очки, чтобы уходящее солнце не так слепило.

– Нет. – солгала я, чувствуя себе ещё отвратительнее. – просто хочу исправить совершенную мною ошибку и забыть о тебе как о самом страшном сне.

– Не забудешь. Секс со мной был лучшим в твоей жизни – убежденно заявил он.

– Не слишком ли самонадеянное заявление? – мысленно я представляла, как буду выцарапывать ему глаза. Медленно. Так, чтобы он истёк кровью!

– Разве тебе когда-нибудь было так хорошо с мужем в постели? Ты кончала с ним как со мной? – откровенные вопросы заставили меня залиться краской. – Ставлю пять миллионов на то, что такой, как он, трахается только в миссионерской позе или на боку…

– Глупости. – шепчу я, пытаясь унять дрожь в теле. На меня накатили воспоминания, повысившие градус в теле. Стало жарко и неуютно. Признавать, что он прав не хотелось не за какие деньги. – Артём очень нежный любовник, с ним любая связь заканчивается оргазмом.

– Ты не умеешь врать. – его смех был пощёчиной. Пётр Всеволодович говорил так, словно он был моим личным сексологом. – Ты и нежно то не очень любишь. Уверен в этом.

Баженов положил руку мне на колено, просто так, как будто он всегда так делал. Словно мы часто ездили в его машине и болтали о всяких глупостях. Погрузившись в мысли, я огляделась и сладко втянула запах салона автомобиля и его хозяина. Тут было хорошо.

Интересно, каково это, просто говорить с ним?

Рука поползла выше, подбираясь к пульсирующему местечку.

– Не нужно от меня бегать, Малышка. Что вообще произошло? Мне казалось, что мы нашли общий язык. – голос Петра Всеволодовича напоминал колыбельную.

– Тебе показалось. – хрипло ответила я и сразу же прочистила горло. – Стоило мне проснуться, я сразу же поняла какую ошибку совершила. Надеюсь, Артём простит меня и примет обратно. Не знаю, как загладить перед ним вину.

Пётр Всеволодович ударил по тормозам, разворачивая машину и слетая на обочину. Ещё бы чуть-чуть и мы влетели бы в дорожное ограждение. Вокруг машины поднялась пыль, накрывая нас и отрезая от мира.

– Что, блядь? – он разозлился, снял маску добропорядочного парня. Босс превратился в того самого графа, с которым я познакомилась в Стамбуле. – Что ты несёшь?

Он надвинулся на меня, наклонился и накрыл всем телом, пробираясь рукой в джинсы под трусики. Баженов быстро добрался до чувствительного клитора и скрутил его, Босс припал к моим губам и напоминая бабочку запорхал над ними: покусывая и приминая. Он колдовал над моим телом, сводя меня с ума.

Я забылась. Тело предательски отвечало на животную ласку, жажда его любви. Пётр Всеволодович стянул с меня джинсы и трусы, раздвигая ноги. Когда я очнулась и стала понимать, как низко пала, Босс разложил сиденье и забрался на меня, припадая губами к ложбинке между грудей. Он сдвинул майку, чтобы открыть вид на голую грудь.

Впопыхах я не стала надевать лифчик, не видя ничего плохого, чтобы отправиться в кафе у дома без него. Теперь я жалела, что не надела его.

– Сочные дыньки. – заключил Пётр Всеволодович, наслаждаясь розовыми сосками. – Ни мог думать в офисе нормально о делах, пока ты расхаживала в прозрачной блузке. Думал постоянно о том, как стаскиваю с тебя лифчик и обнажаю сиськи. Как зарываюсь меж ними и сосу сосочки, кусаю красные мармеладки… а ты стонешь и просишь взять тебя. Снова и снова… Как в Стамбуле…

Впиваюсь пальцами в его волосы, чтобы оттянуть голову, но следуя дикому желанию, каким-то образом, наоборот, притягиваю обратно. Стыдно. Глупо.

Я ахнула, когда он погрузил в меня два пальца на всю длину, начиная разгонять смазку с чавкающим звуком. Пётр Всеволодович трахал меня медленно, заставляя мучиться от разрастающегося желания. Ему хотелось не просто взять меня, а показать, как я сдаюсь – вывешиваю белый флаг.

Из меня вырывались лишь стоны. Вся накопившаяся злость за эти дни стекала в ложбинку между ног, образуя там кратер вулкана, готовящегося к извержению.

Хотелось его оттолкнуть, влепить пощёчину, но тело так просило его член. Внутрь. Хотя бы ещё разок. На чуть-чуть…

Пилот покинул кабину моего самолёта.