Как шутит Судьба (СИ)

— Ну и что ты спёр на этот раз, клептоман? — она проследила хитрым пламенным взглядом за его грозной фигурой, подходящей к ней медленно и тягуче, будто готовил подлость, держа за спиной обе руки и коварно улыбаясь, давая понять весьма прямолинейно, что то, что где-то украл собирается испытать на гостье.

— Сейчас узнаем, бестия. Инк оставил кое-что любопытное. За твое вторжение без спроса я испытаю это на тебе, — скелет гулко рассмеялся, рассматривая сонное тело девушки, скрытое за съехавшим набок пледом, оголив ее голый живот, не прикрытый задравшейся во сне блузой, на которой расстегнулась пара пуговиц. От такого вида его кости зазудели нестерпимым жаром, и монстр вытянул обе руки, пуская к Юми шлейф темных и вязких чернил, которыми Инк обычно замедлял противника. Девушка не успела даже увернуться, как ее оплели эти мутные сгустки, пригвоздив к месту, словно клеем.

— Да ты охренел что ли на мне эксперименты ставить? А если бы это было что-то опасное или из кислоты состояло? Ладно я, хоть бы диван и плед пожалел, потом от моих остатков не отстиралось бы, — действительно обиженно возмутилась девушка, пытаясь отлепить от обивки руки, но ничего не вышло. Ее конечности были безжалостно раскинуты, сделав ее позу слишком открытой и беззащитной, на что Эррор хищно облизнулся сразу двумя языками, напугав этим ничего не понимающую пленницу обстоятельств.

— Занятно… Что, совсем не можешь двигаться? — Разрушитель присел на край дивана, нагло рассматривая ее голый живот и немного выпирающие линии тонких ребер под кожей, вновь сглотнув от наплыва картинок, которые услужливо подкидывало чрезмерно развитое воображение. Проследив за его потемневшим цветным взглядом, в котором глубокий океан боролся с солнцем, она прикрыла голую кожу пушистым хвостом.

— Руру, какой Антипустоты тебе не хватает? Я едва проснулась, вчера чуть не охренела тут висеть, а ты с утра приперся и меня связал? Точнее на мне эксперимент поставил. Вообще с головой не в ладах, шизофрения ходячая, — Юми злобно сощурилась, начав дергать руками и ногами, так же стянутыми чернильной субстанцией, но всё было бесполезно. Как и бессмысленно что-то говорить монстру. Эррор не слышал ничего, кроме его имени, которое тот позволил ей сокращать. Слишком это было приятно. Слишком желанно. Хотелось слышать снова и снова, но уже при других обстоятельствах. А ещё хотелось не отпускать. Оставить рядом. Буквально поселить здесь постоянным спутником, который бы вращался на его орбите, сбалансировав ее. Дав недостающий кусочек пазла перфекционизма в его странной жизни, где основной проблемой, которую он упрямо не признавал ранее, было жестокое одиночество. Монстр перевел тяжелый взгляд выше, к ее глазам, надолго в них утонув, сменив выражение шутливого, злого превосходства на серьезную сосредоточенность, которую Юми описала бы как рассвет… Эррор напоминал ей его, будто до встречи с ним длилась холодная и бесстрастная ночь. И теперь, жизнь ее была полна этой страсти. Вулканического непостоянства эмоций, бьющих через край от любого неосторожного встряхивания, ещё долго отзываясь афтершоками в ее душе.

— Да ладно, Эррор, не первый год знаемся, и такой глупый розыгрыш? Развяжи, я… есть хочу, — неловко добавила девушка, чьи слова тут же подтвердил желудок, тихо и жалобно заворчав тишине, знаменуя то, что не ел со вчерашнего утра, и это было неприятно до голодной тошноты. Эррор тут же пришел в себя, удивлённо нахмурившись, действительно вспоминая факт того, что о еде для неё не шло речи, а сам он благополучно позавтракал утром. Кроме того, об украденной шутке его врага он знал любопытную деталь, которая теперь подбросила ему занятную и несомненно приятную ему идею, заставив коварно улыбнуться, хитро сверкая странными зрачками, блестевшими в багряной глубине глазниц дымного черепа.

— Эти занятные путы растворятся спустя какое-то время, так что остаёшься пока здесь. Будет тебе уроком за то, что портишь мне жизнь. Но поесть я, так и быть, организую, я же не изверг, — усмехнулся монстр глючным голосом, довольно вставая, взметнув полы своего темного плаща, испещренного нитями его магии.

— Ты намного хуже, чем изверг, Эррор, — закатила глаза Юми, недовольно прижимая бархатистые ушки к голове, мысленно ставя галочку, чтобы позже хорошенько припомнить ему этот случай.

Разрушитель на это лишь фыркнул и ушел, чем-то шурша на кухне и постукивая посудой, пока Юми безуспешно пыталась оторвать руки от дивана, но от этого было лишь хуже: в отличие от нитей эти – неприятно жгли кожу, стоило оказать слишком сильное сопротивление, и это же заметил триколор, зайдя в гостиную со стаканом шоколадного молока, из которого торчала полосатая чёрно-белая трубочка, и тарелкой простых бутербродов.

— Не трепыхайся, забыл сказать, что они жгутся, — скелет буднично пролагал предупреждение, нагло садясь на диване рядом, ставя тарелку на колени,— ну что, приступим? Открывай рот, — потребовал тот, поднимая с нее первый кусочек хлеба с ароматным сыром на нем.