Как работает мозг

Психолог Саймон Барон-Коэн доказывает это положение с помощью следующей истории. Мэри зашла в спальню, прошлась по ней, а затем вышла. Как вы это объясните? Возможно, вы скажете, что Мэри искала что-то и подумала, что оно может быть в спальне. Возможно, вы скажете, что Мэри услышала какой-то звук в спальне и хотела узнать, что это за звук. А может быть, вы скажете, что Мэри забыла, куда шла; может быть, она на самом деле хотела спуститься вниз. Но чего вы наверняка не скажете, так это что Мэри делает это каждый день в это же время: просто заходит в спальню, обходит ее и снова выходит. Объяснять человеческое поведение в терминах физики, говоря о времени, расстоянии и массе, будет не только неестественно, но и попросту невозможно: ведь если мы вернемся на следующий день, чтобы проверить свою гипотезу, она наверняка не подтвердится. Наш мозг объясняет поведение других людей, исходя из их убеждений и желаний, потому что поведение других людей и в самом деле вызвано их убеждениями и желаниями. Бихевиористы были неправы, и все это интуитивно осознают.

Состояния мышления невидимы и невесомы. Философы определяют их как «отношение между личностью и суждением». Это отношение из разряда «считает, что», «желает, чтобы», «надеется, что», «притворяется, что». Суждение – это содержание убеждения, нечто очень приблизительно напоминающее значение предложения – например, «Мэри находит ключи» или «Ключи в спальне». Содержание убеждения относится к сфере, отличной от фактов реального мира. Суждение «В парке Кембридж-Коммон пасутся единороги» ложно, однако суждение «Джон считает, что в парке Кембридж-Коммон пасутся единороги» вполне может быть истинным. Чтобы приписать кому-либо убеждение, мы не можем просто подумать мысль, как обычно это делаем, ведь тогда мы не сможем узнать, что Джон верит в единорогов, не веря при этом в их существование сами. Нам нужно взять эту мысль, заключить ее в мысленные кавычки и подумать: «Так думает Джон» (или хочет Джон, или надеется, или предполагает). Более того, все, что мы можем подумать, также представляет собой нечто, что мы можем подумать о мыслях кого-то еще («Мэри знает, что Джон думает, что существуют единороги…»). Для этих многослойных, как головка лука, мыслей внутри мыслей нам нужна особая вычислительная архитектура (см. главу 2), а также, когда мы сообщаем их другим, рекурсивная грамматика, идею которой предложил Хомский и которую я описываю в книге «Язык как инстинкт»[362].

Мы, простые смертные, не можем непосредственно читать мысли других людей. Тем не менее мы можем делать удачные предположения, судя по тому, что они говорят, что мы читаем между строк, что они показывают с помощью мимики и глаз, и что наилучшим образом объясняет их поведение. Это самый выдающийся талант нашего биологического вида. После прочтения главы о зрении вы, вероятно, пребываете под впечатлением от того, как человек отличает собаку от других объектов. А теперь представьте, насколько сложнее узнать собаку в пантомиме, изображающей, как человек выгуливает собаку.

И все же дети каким-то образом умудряются это сделать. Навыки, необходимые для чтения мыслей, человек начинает развивать уже в колыбели. Двухмесячный малыш смотрит на глаза взрослого; полугодовалый знает, когда взрослый смотрит на него; годовалый смотрит на то, на что смотрит родитель, и следит за глазами родителя, когда не уверен, почему родитель выполнил то или иное действие. В возрасте примерно 1,5–2 лет дети начинают отделять содержание мышления других людей от своих собственных убеждений. Они демонстрируют эту способность обманчиво простым способом: притворяясь. Когда малыш играет с мамой, которая говорит ему, что звонит телефон, и дает ему банан, он отделяет содержание притворства (банан – это телефон) от содержания своих собственных убеждений (банан – это банан). Двухлетние дети пользуются глаголами умственных действий – такими, как «видеть» и «хотеть», а трехлетние используют такие глаголы, как «думать», «знать» и «помнить». Они знают, что человек, который смотрит на что-то, обычно хочет это получить. Они понимают, что такое «идея». Например, они знают, что нельзя съесть воспоминание о яблоке и что человек может сказать, что в коробке, только если заглянет внутрь.