Как работает мозг

Сегодня нам известно, что аутизмом страдают представители всех стран и всех социальных классов, что это заболевание продолжается всю жизнь (хотя иногда и наблюдаются улучшения) и что обвинять в нем матерей нельзя. Почти наверняка известно, что его причины носят нейрологический и генетический характер, хотя пока точно указать их нельзя. Барон-Коэн, Фрит и Лесли полагают, что дети-аутисты страдают психологической слепотой: у них поврежден модуль мышления, отвечающий за способность наделять мышлением других людей. Аутисты почти никогда не притворяются; они не могут отличить яблоко от воспоминания о яблоке; не видят разницы между тем, чтобы посмотреть в коробку и потрогать ее; знают, на что смотрит человек на картинке, но не догадываются, что человек хочет получить то, на что он смотрит; не проходят тест на «Смартис» (тест с ложными убеждениями). Как ни странно, они проходят тест, который с логической точки зрения построен так же, как и тест с ложными убеждениями, но только не касается мышления. Экспериментатор достает из ванны резиновую уточку, делает снимок с помощью «Полароида», а потом снова кладет ее в ванну. Нормальные трехлетние дети считают, что на фото будет изображена уточка в ванне. Аутичные дети знают, что это не так[367].

Психологическая слепота не вызвана ни реальной слепотой, ни умственной отсталостью вроде синдрома Дауна. Это явное напоминание о том, что содержимое мира не познается само собой – для этого нужно активное использование соответствующих механизмов мышления. В определенном смысле аутичные дети правы: Вселенная – это не что иное, как движущаяся материя. Мои «нормальные» ментальные механизмы заставляют меня вечно поражаться тому факту, что одной микроточки и чайной ложки спермы достаточно для того, чтобы получилось нечто, способное думать и чувствовать, а для того, чтобы завершить его существование, достаточно тромба или куска металла. Это создает иллюзию, что Лондон, стулья и овощи – всего лишь товары в инвентарном списке мира. Да и сами объекты – нечто вроде иллюзии. Бакминстер Фуллер писал: «Все, что вы узнали… как “очевидное”, становится все менее и менее очевидным, когда вы начинаете изучать Вселенную. Например, во Вселенной нет никаких твердых тел. Нет даже намека на какие-либо твердые тела. Нет никаких абсолютных континуумов. Нет никаких поверхностей. Нет никаких прямых линий».

В несколько другом смысле, конечно, в мире все же есть и поверхности, и стулья, и кролики, и умы. Это узлы, кривые линии и завихрения энергии, которые подчиняются собственным законам и проявляются в той части пространства и времени, в которой мы живем. Они не являются ни социальными конструктами, ни непереваренными кусками говядины, которые Скрудж винил в том, что ему явился призрак Марли. Однако для мышления, неприспособленного к тому, чтобы их обнаруживать, они все равно что не существуют. По словам психолога Джорджа Миллера, «главное интеллектуальное достижение мозга – реальный мир… Все фундаментальные аспекты реального мира, знакомого нам по опыту, – это адаптивные интерпретации по-настоящему реального мира физики»[368].

Тривиум

Программа средневекового образования включала в себя семь свободных наук и искусств, разделявшихся на низшую ступень – тривиум (грамматика, логика и риторика) и верхнюю ступень – квадриум (геометрия, астрономия, арифметика и музыка). Слово «тривиум» изначально означало три дороги, потом стало означать перекресток, потом общее место (поскольку простые люди любили собираться возле перекрестков дорог) и наконец – нечто банальное или несущественное. Такое развитие семантики можно назвать в определенном смысле показательным: за исключением астрономии, ни одна из свободных наук не имеет определенного предмета. Они не объясняют устройство растений, животных, минералов или людей; скорее их можно назвать интеллектуальными инструментами, которые могут использоваться в любой сфере. Подобно ученикам, которые жалуются, что алгебра никогда не пригодится им в реальной жизни, мы не можем не задаться вопросом о том, действительно ли эти абстрактные инструменты так полезны в природе, что естественный отбор наделил ими наш мозг. Давайте рассмотрим несколько модифицированный тривиум: логику, арифметику и теорию вероятности.

* * *

– И задом наперед, совсем наоборот, – подхватил Траляля. – Если бы это было так, это бы еще ничего, а если бы ничего, оно бы так и было, но так как это не так, так оно и не этак! Такова логика вещей! [369]