Как приручить Обскура (СИ)

Расстегнув манжеты, Грейвз вынул запонки из прорезей и по локоть закатал рукава рубашки, стараясь сохранять спокойное, почти отрешённое выражение лица и не замечать умоляющих взглядов. Неизвестно, о чём сейчас думал Криденс, но Грейвз был уверен, что мальчишка готов провалиться сквозь землю от стыда и страха. Поэтому он не встречался с ним взглядом и продолжал делать вид, что ничего особенного не происходит. Окажись он сейчас на Совете в МАКУСА, голый или в каком-нибудь чудовищно нелепом виде, например, в одних носках и белье, ему и то было бы легче сохранять лицо, чем сейчас — сидя рядом с Криденсом, сосредоточенно закатывая рукава.

Грейвз отослал запонки на своё полотенце, аккуратно сложенное на кованой этажерке у окна. Призвал с полки стеклянную шкатулку, заполненную мелкими разноцветными шариками, похожими на леденцы, откинул крышку.

— Посмотри, — спокойно сказал он.

Криденс поднял глаза и плечи одновременно.

— Дай руку, — велел Грейвз.

Криденс подставил ладонь, вжимая голову в плечи ещё сильнее.

— Это лаванда, — Персиваль положил ему в горсть светло-фиолетовый шарик. Он был блестящий и твёрдый, как стекло. — Это ромашка. — Второй шарик был зеленовато-жёлтым. — Ландыш. Кедр. Цветы апельсина. Бамбук.

Криденс держал на ладони шесть прозрачных цветных леденцов, пальцы у него чуть подрагивали, пытаясь сжаться.

— Выбери любой, — сказал Грейвз.

— Я… я не знаю, — прошептал Криденс.

— Ладно, — Персиваль взял у него из руки шарики с лавандой и бамбуком, показал оба: — Выбери. Зелёный или фиолетовый?

Криденс бегал глазами с одного на другой.

— Я не знаю, — повторил он.

Грейвз, запретив себе терпеливо вздыхать, взял у него из ладони два других:

— Белый или коричневый?

— Белый, — выдохнул Криденс.

— Жёлтый или оранжевый?

— Жёлтый…

Перебрав все попарно, Криденс остановился на фиолетовом. За то время, пока он метался между разными цветами, ванна наполнилась больше, чем наполовину, а Криденс успел немного отвлечься от своего ужаса.

— Хорошо, — Грейвз спокойным жестом отослал шкатулку обратно, покатал шарик в пальцах. — Это лаванда. Её выращивают на юге Франции — это в Европе, за океаном. Когда она зацветает, — задумчиво сказал он, вспомнив бесконечные холмы Прованса, и поднёс шарик к носу, чтобы вдохнуть островатый запах, — в тех краях не остаётся ничего, кроме сиреневых полей под горячим небом. В какую бы сторону ты ни пошёл, лаванда будет везде.

Он поднялся и сделал знак Криденсу сделать то же самое. Смотреть на мальчишку всё ещё было неловко, но, кажется, они оба уже как-то свыкались с ситуацией.

— Брось его в воду, — Грейвз передал шарик Криденсу. — И посмотри, что будет.

— Просто бросить, сэр?.. — уточнил тот.

— Да. Просто брось.

Криденс дёрнул задеревеневшей рукой, раздался звонкий бульк. А за ним — лёгкий хлопок, и над поверхностью воды мгновенно выросла воздушная нежная пена, слегка отливающая лиловым и головокружительно пахнущая лавандой. Грейвз закрыл кран и опустил руку в пену, проверяя температуру воды. Она была идеальна — самому захотелось окунуться сюда, в это ласковое тепло.

Он выпрямился, стряхнул капли с пальцев, стёр пену, оставшуюся на руке. Криденс завороженно смотрел на мокрые тёмные волоски у закатанного рукава и медленно краснел.

Персиваль… Персиваль, — зашептал внутренний голос, так громко, что Грейвз практически слышал его. — Прикажи ему раздеться… ты так давно хотел… Ты знаешь, что делать, прикажи ему… Не упускай шанс. Давай, скажи ему… Пусть разденется. Пусть он разденется… Я хочу его видеть.

Заткнись, — внятно сказал себе Грейвз.

Это не честно, — вкрадчиво шептал голос. — Ты заслужил. Ты столько для него сделал, что имеешь право на благодарность. Ты же хочешь… Ты хочешь. Поставь его на колени. Ему понравится. Ему нравится лизать твои пальцы. Пусть оближет твой член. Пусть хотя бы оближет… Это не трудно. Ему понравится. Он так любит тебе дрочить, позволяй ему чаще. Персиваль… Пусть он оближет. У него такой горячий язык. Такие красивые губы. Пусть разденется. Скажи ему, чтобы разделся, — взмолился внутренний голос, — Персиваль!.. Мне так хочется!.. Ему уже можно!.. Ему всё нравится!.. Он готов!..

Криденс стоял, нерешительно глядя на Грейвза.

— Что мне делать, сэр?.. — спросил он, покусывая губы.

— Разденься, — негромко ответил тот.

Криденс покачнулся, опустил лицо и взялся за пуговицы на пиджаке. Уши у него запылали.

— Да, сэр, — тихо сказал он, расстёгивая пиджак.

Грейвз закрыл глаза, сунул руки в карманы и развернулся на каблуках. Очень медленно вдохнул и выдохнул. Криденс за спиной шелестел тканью. Грейвз видел его отражение в зеркале краем глаза, но не поворачивал головы, чтобы разглядеть получше. Криденс снял и сложил пиджак. Выпустил из брюк рубашку, отстегнул подтяжки. Ткань шелестела просто оглушительно. Он расстегнул манжеты и пуговицы, Грейвз уловил цвет его кожи в отражении прежде, чем Криденс снял рубашку. Он смутно видел его обнажённый торс — даже не видел, а скорее угадывал.

Криденс раздевался медленно и неуклюже.