Как приручить Обскура (СИ)

Гудини был единственным, кто мог бы разоблачить Гриндевальда, занявшего место в аврорате. Он слишком хорошо знал Грейвза, гораздо лучше, чем Персиваль бы хотел этого. Возможно, он и собирался разоблачить… Скорее всего, именно поэтому и погиб. Ещё одна потеря. А Грейвз даже не знал. И ещё долго не знал бы, если бы не случайный разговор.

Гарри бы написал ему. После всего, что случилось, после всех скандалов и обвинений Гарри бы вышел на связь. Он никогда не поверил бы в то, что Персиваль способен добровольно пойти на сотрудничество с таким психом. Значит, вот почему он молчал…

Значит, ещё в ноябре.

Грейвз подумал, что надо написать его жене, Бесс. Выразить запоздалое соболезнование. Гарри был на десять лет старше Грейвза. Умный, великолепно образованный и очень проницательный. И красивый. Персиваль иногда думал о том, что это единственный человек, ради которого он мог бы изменить своей склонности встречаться исключительно с молодыми, но Гарри был настолько влюблён в свою прекрасную Беатрис, что Грейвз выбрал дружбу. Несколько раз он даже получал приглашение на семейный обед — и пару раз ответил на него согласием. Хотя он не мог не чувствовать лёгкую зависть, глядя на них, он всё же был рад бывать у них дома.

Гриндевальд лишил его даже этого осколка тепла.

Грейвз вернулся домой в растрёпанных чувствах, даже не дождавшись окончания вечера. Смог только расспросить Талиесина об обстоятельствах смерти Гудини. История была странная, обстоятельства были странными — какие-то студенты то ли напали на Гарри во время гастролей, то ли попросили продемонстрировать трюк, и тот не удался. Так или иначе, Гарри попал в госпиталь. Колдомедики справились с проблемой, и он уже бодро шёл на поправку, когда однажды вечером его вдруг нашли в палате мёртвым.

Грейвз, не раздеваясь, зашёл в столовую и достал из буфета квадратный графин с виски.

Аврорат замял дело. Не было известно даже, отчего Гарри умер — его просто похоронили как можно скорее. Аврорат, как же… Гриндевальд.

Грейвз не глядя налил себе четверть стакана, оставил графин открытым. Прошёлся от окна к окну.

Значит, вот как это было. Встреча со старым другом. Гриндевальд достал из головы Грейвза знание, что Гудини нельзя обмануть, и решил подстраховаться. Навестил в госпитале. Они поболтали, посмеялись, Гарри в своей задорной манере пересказал историю нападения, в лицах и красках изображая себя и студентов. Он не был легиллиментом, он просто умел чувствовать ложь. Успел ли он догадаться, когда Гриндевальд вытащил палочку?.. Успел ли понять, что это не настоящий Персиваль?..

Грейвз мерил шагами столовую, ясно и яростно представляя себе эту сцену.

Успел ли?.. Или Гарри умер, думая, что его убивает Грейвз?..

Он вдруг понял, как дорог ему был этот остроумный вспыльчивый человек, который на первый взгляд казался легкомысленным шарлатаном. Это был кусочек его личной жизни, не посвящённый карьере, эгоизму или чувственным удовольствиям. Это был островок отдыха и покоя.

Грейвз глянул на пустой стакан в руке и наполнил его ещё раз.

Гриндевальд отнял у него всю его жизнь, не пощадил даже эту малость — привязанность к другому живому существу. Дом, карьеру, страну, лицо, репутацию, имя, смысл жизни, будущее и прошлое, тайны, страхи, грехи… Гриндевальд поимел его везде, куда ни глянь. Для полного комплекта не хватало только финального изнасилования.

Гриндевальд, кстати, пытался.

— Ты ведь знаешь, что я могу тебя заставить, — говорил он, поигрывая чёрной с перламутром палочкой. Он стоял, небрежно прислонившись плечом к косяку двери, и на благородной тонкой шерсти оставались мелкие чешуйки отсыревшей краски. У Грейвза аж зубы сводило от желания приказать: «Не пачкай мою одежду!».

— Можешь, — признал Персиваль, глядя ему в глаза. — И что с того?..

— Смельчак?.. Не боишься?.. — с усмешкой спросил тот, приблизился, дотянулся кончиками пальцев до щеки и погладил.

— Знаешь, — задумчиво сказал Грейвз, не сводя с него глаз, — а ведь лет двадцать назад ты был в моём вкусе. Будь ты помоложе, я бы сам тебе предложил. Но сейчас — извини, не встанет. Запустил ты себя.

У того по лицу пробежала гримаса, он оттолкнул голову Персиваля.

— Не заблуждайся. Твой член мне не интересен.

Грейвз пожал плечами:

— А зря. Все хвалят.

— Ты никогда не задумывался, что испытывают под тобой все эти молоденькие мальчики?.. — Гриндевальд обошёл кругом стул, к которому был прикован Грейвз, мягко взъерошил ему волосы на затылке. — Я могу тебе показать. Наглядно. Тебе даже может понравиться. Ты можешь даже пристраститься…

Грейвз не испытывал ничего, кроме унылого отвращения. Конечно, Гриндевальд мог исполнить свою угрозу. Это было бы неприятно, но куда неприятнее было сидеть здесь уже чёрт знает сколько времени, под сквозняком из разбитого окна, который леденил плечо и шею, и осознавать свою абсолютную беспомощность.

— Ты пытаешься меня напугать?.. — спросил Грейвз. — Чем? Своим вялым членом?

— Не зарывайся, или я передумаю быть с тобой аккуратным, — Гриндевальд чуть сощурил глаза.