Как приручить Обскура (СИ)

Он очистил раковину взмахом палочки, повернулся, чтобы взять полотенце — споткнулся взглядом о полуоткрытую дверь. В коридоре стоял Криденс. Смотрел на Грейвза во все глаза, как заворожённый. Очнулся только через пару мгновений — вздрогнул, ссутулился, цапнул себя за локоть. Отступил в тень.

Давно он тут стоял?.. Уже не узнаешь. Эх, Персиваль, привык жить один — не привык закрываться в собственной ванной. А надо бы.

Грейвз снял пушистое полотенце с крючка, промокнул лицо. Криденс всё стоял в коридоре, загораживаясь плечом. Он был в свободной пижаме с модным японским узором из танцующих журавлей. Стоял босиком, поджимая пальцы на холодном полу. Грейвз раскрыл дверь.

— Доброе утро, Криденс.

— Доброе утро, сэр, — тот наклонил голову, не решаясь поднять глаза выше кармана халата. — Простите, я не хотел вам мешать. Я случайно… я не подсматривал.

Грейвз вдруг осознал, что, озаботившись такими насущными вещами, как одежда и бельё, он не задумался, что Криденсу тоже нужны туалетные принадлежности. Или у него уже что-то есть благодаря щедрости Ньюта?..

— Зайди, — он отступил в сторону.

Криденс неуверенно перешагнул порог, опасливо покосился на Грейвза. Тот взял его за подбородок, повернул лицо к свету. Так и есть — на щеках и на подбородке проступала короткая колкая щетина, по линии челюсти шли едва заметные следы раздражения, какое бывает от затупившегося лезвия безопасной бритвы. Грейвз провёл по ним большим пальцем. Переучивать, и срочно, пока у Криденса не вошло в привычку пользоваться разной дрянью.

— Сядь, — Грейвз кивнул на бортик чугунной ванны.

Криденс послушался, сложил руки на коленях.

— Мне не нравится, что ты делаешь со своим лицом, — сказал Грейвз, набирая в раковину чистую воду.

— Что я делаю не так, сэр?.. — неуверенно спросил тот.

— Ты над ним издеваешься.

Криденс промолчал, опустив глаза. Даже если понял, о чём идёт речь — он явно не знал, какого ответа от него ждут. Грейвз, впрочем, не ждал. Он намочил в горячей воде маленькое мягкое полотенце, слегка отжал, чтобы осталось влажным, повернулся к Криденсу.

— Подними голову, — велел он.

Аккуратно протёр ему лицо — выступающие острые скулы, высокий лоб, закрытый неровной чёлкой, тонкий нос, подбородок. У Криденса вздрогнули ресницы, крылья носа слегка покраснели. Он смущённо лизнул губы кончиком языка, вытянул шею вверх.

Доверяет. Грейвз слегка усмехнулся. Ну, с чего бы ему тебе-то не доверять, если от тебя ему перепадали только горячие объятия и поцелуи?..

— Криденс, — негромко позвал он, ладонями прижимая горячее влажное полотенце к его щекам. — Не знаю, как ты спаравлялся раньше, но теперь будешь всё делать иначе.

— Да, сэр, — тот приоткрыл глаза, но взгляд поднять не решался. Лицо у него менялось. Отголоски эмоций, как тени облаков в ветреный день, скользили по нему, то омрачая, то высветляя. Грейвз видел радость в приподнятых уголках губ, смятение между бровями, тревогу в дрожащих ресницах. Чувств было много, но ни одно не проявлялось достаточно, чтобы как следует его рассмотреть.

— Прежде всего, — сказал Грейвз, поглаживая его лицо пальцами сквозь мягкую ткань, — нужно разогреть кожу. Она должна стать горячей и влажной. Это смягчит щетину. У тебя её пока немного, но через пару лет она станет гуще.

Криденс, возможно, и хотел что-то ответить, но полотенце закрывало ему рот, а Грейвз не торопился его убирать. Он вдруг понял, что не знает, сколько мальчишке лет. Когда ему исполнится двадцать — через год-другой?..

Грейвз взялся за кисточку, слегка встряхнул, чтобы не была слишком мокрой, набрал мыла и начал взбивать новую порцию в теплой чашке.

— Сначала я покажу, как это делается, — сказал он. — Потом, когда всё поймёшь, будешь бриться сам. Тебя никто не учил?..

Криденс тихо дышал, розовея.

— Нет, сэр. Но я видел. Как это делают. Через витрину парикмахерской.

— Вот как это делаю я, — сказал Грейвз.

Шагнул к нему, поймал коленями его ногу. Прикоснулся мягкой упругой кистью к лицу. Криденс слегка вздрогнул, задышал чаще.

— Не бойся, — негромко сказал Грейвз. — Тебе понравится.

Густая белая пена, похожая на взбитые сливки, ровно ложилась на лицо, закрывая резкие скулы, широкую линию челюсти, выпуклый подбородок. Криденс краснел всё отчётливее, будто внутри у него зажигался огонь.

— Сожми губы, — Грейвз прошёлся кистью под его носом. — Не разговаривай, пока я не разрешу. Голову выше.

Он раскрыл бритву и чуть отклонился назад, оценивая, откуда начать. Криденс ждал, сцепив пальцы и беззащитно открыв шею. Грейвз положил ему руку на голову, прижал большим пальцем кожу у виска, натянул. Примерился.

Лезвие с характерным шорохом скользнуло вниз, обнажая широкую чистую полосу кожи вдоль уха.

Под скулой.

На щеке.

— Сиди спокойно, — приказал Грейвз. — Если случайно дёрнешь головой — будет досадно.

Криденс сидел, закрыв глаза. Грейвз держал его ногу коленями. Он не торопился — лицо непростое и непривычное, за пару взмахов не справишься. Интересно, что изменится в нём через год-другой?.. Каким станет Криденс, пожив обычной, простой жизнью?..