Как приручить Обскура (СИ)

Криденс никогда не будет на месте этого красавчика. Ему никогда не придётся зарабатывать пять долларов, отсасывая приличному джентльмену в переулке.

"Да кто ему, кроме тебя, даст пять долларов", — заметил едкий внутренний голос. — "Он на три с трудом насосёт… И то — если ты сначала научишь, как следует…"

Грейвз передёрнулся, прогоняя чарующую картину Криденса, который стоит перед ним на коленях, и держит рукой… и смотрит вверх… О, Мерлин!.. Он давно испытывал к себе отвращение за мысли в адрес несчастного сквиба, но после такого поворота он стал себе омерзителен. Криденс и проституция!.. Чудовищно. Как он только сумел представить такое?..

"Персиваль Грейвз, хуйло ты тюленье, у тебя есть хоть какие-то понятия о морали?.." — спросил он себя. — "Совесть?.. Нравственность?.. Как ты можешь, как ты смеешь об этом думать?"

"Пф!.. Тоже мне, образец добродетели", — равнодушно отозвался внутренний голос. — "Мог бы, между прочим, помочь мальчику. Ты же вроде искал, как бы ему помочь? Ну так помоги. Дай ему заработать. Это же легко: он берёт в рот, ты ему платишь, и все в выигрыше: ты доволен, он при деле. Если б ты ему хорошо платил, он бы ушёл от своей приёмной мамаши, снял бы комнату, со временем нашёл бы работу… Но ты же не ищешь лёгких путей, да, Персиваль?.. Ну, как знаешь, как знаешь…"

Грейвз дрогнувшей рукой взялся за виски, опрокинул залпом, чтобы смыть тошноту в горле.

Фоукс стрелял глазами по дымному залу, пил шампанское. Красивый. Изящный, отлично одетый, игривый юноша. Грейвз был к нему так равнодушен, что хотелось отослать его обратно к бару и просто уйти.

Уйти, а потом, по привычке — не сдержаться, пройтись мимо той самой церкви, вздрагивая от нарастающего возбуждения. Если повезёт — заметить Криденса, подойти к нему, просто поговорить, минуту, не дольше… Тот будет рад. Потом уйти, быстро.

Нет, Персиваль, нет, ты всё чаще к нему приходишь. Так нельзя. Ты теряешь контроль. Что ты нашёл в этом Криденсе, Персиваль, что?.. Это проклятие?.. Наваждение?.. Это безумие?..

Мысли о Криденсе уничтожили весь эротический настрой. Захотелось немедленно вернуться в Нью-Йорк, отыскать парня, взять за плечи, встряхнуть и сказать: мальчик, если тебе предложат какую-нибудь гнусность, даже если я сам предложу — не смей соглашаться, никуда ни с кем не ходи, я приказываю тебе, понял?..

— Артур?.. — на бедро Грейвза легла тёплая рука, погладила, царапнула ногтями брюки. — Выдалась тяжёлая неделя?..

Да… тяжёлая неделя. А до неё выдалась тяжёлая жизнь.

— Пойдём, — сухо сказал Грейвз, не тратясь больше на недоговорки. — Я хочу отвлечься.

Фоукс послушно поднялся, захватил недопитую бутылку шампанского. Грейвз провёл его мимо бара, под завистливыми взглядами скучающих проституток. Фоукс не удержался и по-мальчишески показал им язык. Длинный, кстати. Вышибала у лифта спрятал доллар в ладонь и с грохотом отодвинул решётку.

— На самый верх, — велел Грейвз.

Понятливый коридорный в обмен на другой доллар проводил их к свободному номеру — опрятному, по-отельно безликому.

— Фоукс. Ты подумал, что хочешь взамен?.. — спросил Грейвз, закрыв дверь на замок.

— Да, есть идея.

Тот подлил шампанского в свой бокал, отпил крупным глотком.

— А я могу сначала поцеловать вас?..

— Я не… Нет, — удивлённо отозвался Грейвз. Сел на край кровати, на аккуратно заправленное вишнёвое покрывало. Предложение поцеловать показалось ему диким — эти роскошные губы он собирался использовать для другого. — Я не люблю целоваться.

— Жаль… я люблю, — Фоукс заискивающе улыбнулся, взмахнув густыми ресницами.

— Иди сюда, — Грейвз развёл ноги и похлопал себя по колену. — Так, давай без увёрток. Можешь не набивать себе цену, просто скажи, сколько ты хочешь. У меня нет настроения болтать.

Фоукс безропотно сел к нему на колено, потянулся к узлу волос на затылке. Вытащив длинную шпильку, прогнулся, будто потягивался после глубокого сна. Волосы рассыпались по плечам, Грейвз не удержался, погладил его по спине.

— Я хочу… — нараспев сказал Фоукс, глубоко вздыхая и вытягивая руки в стороны, — я хочу вас.

— Что значит…

Договорить Грейвз не успел. Ему в шею, под самый затылок, воткнулся твёрдый кончик волшебной палочки.

— Это значит — тебя, Персиваль Грейвз, — отбросив игривость, сказал Фоукс, и Грейвз почувствовал, как характерная холодно-щекочущая волна обездвиживания пролилась от затылка к коленям. Фоукс поднялся, поигрывая… палочкой. Волшебной палочкой, а не китайской шпилькой.

— Мерлин!.. — с каким-то злым торжеством воскликнул он. Его голос изменился до неузнаваемости. Стал жёстким, холодным — ни следа былой томности. — Скажи, острые ощущения, правда?.. Извини, не те, какие ты ждал — но уж чем богат, — Фоукс стоял перед парализованным Грейвзом и улыбался. Улыбка была странной — одновременно и обиженной, и брезгливой. — Эх, Перси, какой же из тебя директор магической безопасности, если тебя так легко купить на маггловскую задницу?.. А представляешь, — Фоукс наклонился к его уху и зашептал, — представляешь, какой скандал будет, если это попадёт в газеты?..