Как приручить Обскура (СИ)

Криденс! Какая удача! Спасибо, Перси, что приволок сюда своё помешательство. Ты просто источник всяческой благодати. Собрал в одном доме и Криденса, и Скамандера — а ведь ещё упирался когда-то, сотрудничать не хотел. Смотри, как отлично у нас получается!.. Нет, не смотри — спи.

Криденс кинулся к Грейвзу, упал на колени, взял его за лицо.

— Сэр!.. Вы не ранены?..

Наскоро обшарил тело руками — шея, запястья, грудь. Никакого стеснения — видимо, щупал не в первый раз. Ай да Перси, всё-таки выдрессировал мальчонку, научил маленького плохому, да?..

Криденс сердито развернулся, с милой дерзостью свёл брови:

— Кто вы такой? Что вы сделали?..

Геллерт смотрел на него жадно и пристально. Криденс, маленький дурачок, как ты выжил?.. Тебя ведь разметало по всей станции метро, все это видели — и вот ты здесь, сидишь и сверкаешь глазами. Неужели обскур такой силы делает тебя, фактически… бессмертным?..

Мерлин, в этом мире есть хоть капля справедливости?.. Почему такая великолепная мощь поместилась в такой невзрачный сосуд? Он же не способен оценить её, понять её, использовать. Криденс — отвратительное, бессмысленное чудо, алмаз, потерянный в пригоршне стекла. Он не должен владеть такой магией, он её не заслужил. Почему, почему она досталась ему?

— Я не убил его, Криденс, — сказал Геллерт, стараясь улыбаться сквозь досаду. — Он просто спит, можешь проверить. Мне незачем его убивать.

Криденс поднялся на ноги, глаза у него затянулись белой пеленой — в точности как в прошлый раз, лицо стало злым, некрасивым.

— Вы… Это вы!

Геллерт успел прикрыться Протего: в этот раз облик мистера Грейвза не был ему защитой. Обскур выстрелил в него едкой чернильной тучей, ударился о щит, отпрянул, кинулся снова. Любопытно: стены сейчас он не трогал. Даже обои в узорчик не треснули, даже люстра не зашаталась. Круглое зеркало в золотой раме осталось целым, только в белой напольной вазе качнулись ветки цветущей вишни, белые и розовые лепестки сорвало в воздух, они вспыхнули и сгорели, коснувшись щита.

— Криденс, не делай глупостей, я же твой друг, ты помнишь? — сказал Геллерт. — Я хотел тебя защитить, я был добр к тебе.

— Вы — Гриндевальд, — прошелестел Криденс, обвиваясь вокруг купола кругового щита, как клубящийся змей.

— Криденс, я так рад, что ты выжил, — сказал Гриндевальд. — Послушай меня, не бойся. Я хочу тебе помочь, как и раньше. Я думал, ты умер! Если бы я знал, где ты, я пришёл бы гораздо раньше.

Мальчишка научился неплохо себя контролировать: он не только членораздельно разговаривал, но ещё и не буянил, разнося дом: он упрямо пытался пробиться сквозь щит, обхватывал его, как осьминог, растекался по мерцающей преграде.

— Я знаю о тебе всё, — сказал Геллерт, глядя на тьму перед глазами. — Про тебя и про Персиваля. Он всё рассказал мне. Криденс, он тебя не заслуживает. Он мелкий и скверный человек, ты для него — просто игрушка. Иди со мной, малыш. Он не сможет тебя защитить — посмотри, он даже себя не защитил.

— Я вам его не отдам!

Обскур оплетал щит собой, заслоняя свет. Он не спорил — да что бы он мог возразить, в самом деле, забитый, невежественный мальчишка, который шарахался от собственной тени?..

— Хочешь оставить его себе? Хорошо, — согласился Геллерт. — Оставь. Мне он больше не нужен.

Обскур яростно ударился в щит, но тот выстоял.

— Криденс, пришла пора выбирать, — настойчиво сказал Геллерт. — Иди со мной. Хочешь учиться магии? Я научу. Я дам тебе истинную магию, Криденс — древнюю, сильную, такую же сильную, как ты сам.

— Я не хочу вашу магию, — прорычал обскур.

— Почему? — спросил Гриндевальд. — Ты даже не знаешь, что я тебе предлагаю! Если хочешь, давай возьмём с собой Перси. Если ты к нему привязался — я не против! — он развёл руками, демонстрируя мирные намерения. — Пусть он тебя развлекает. Но подумай, Криденс — что он может тебе предложить?.. Ты для него — всего лишь каприз. Он не сделает тебя ни сильным, ни могущественным, ни свободным. А я предлагаю тебе свободу, Криденс. Без поводка, без ошейника. Иди со мной!

Обскур обвивался вокруг защитного купола, и Гриндевальду показалось, что тот начал как будто прогибаться под его напором. Это была лишь иллюзия — заклинание, сотворённое Бузинной палочкой, невозможно было отменить, отразить или преодолеть, но выглядело это, тем не менее, зловеще.

— Криденс, я могу предложить тебе даже больше, — сказал Гриндевальд, вовлекая обскура в разговор, чтобы тот отвлёкся от попыток совладать со щитом. — Мне тоже нравится Перси. Да, да, не удивляйся. Мы давно знаем друг друга. Наши отношения начались гораздо раньше, чем он встретил тебя. Мы вели большую игру, в наших партиях на кону стояли страны и континенты. Мы были почти друзьями! Посмотри, что теперь с ним стало — он всё потерял, про него все забыли. Его принципы… Криденс, если бы ты меня понимал! — горячо сказал он. — Дай мне помочь вам, тебе и ему. У меня есть и власть, и магия. Я единственный, на кого можно положиться!