Как приручить Обскура (СИ)

Персиваль длинно и сипло вдохнул сквозь удушье, воздух потянулся в лёгкие, как по тонкой соломинке, в которой застрял кусочек ягоды из коктейля.

— Надо предупреждать… яснее… — прохрипел он на вдохе.

Ньют читал заклинание, не прерываясь и не открывая глаз, хмуря брови и переносицу. Чёрные щупальца метались под кожей, раздирали мышцы и сухожилия, царапались в кость, стягивались к ожогу, всасываясь в него. Потрескавшаяся кожа покраснела, будто ошпаренная, из трещин опять начала сочиться кровь.

Ньют потянул чёрные щупальца на себя, зацепив их кончиком палочки. Грейвз почувствовал, как раскалённый, кривой гвоздь, вбитый в запястье, толстый, как железнодорожный костыль, весь в острых чешуйках от ржавчины, медленно потянуло наружу. Он сдавленно застонал:

— Можно… быстрее?..

Ньют шептал заклинание. Видимо, было нельзя. Грейвз стиснул зубы так, что свело челюсть. Чёрные щупальца медленно ползли из-под кожи, на их месте оставались белые шрамы. Он закрыл глаза от накатившей дурноты. Рука непроизвольно дрожала.

— Всё, — выдохнул Ньют.

Щупальца свисали с кончика его палочки, вяло трепыхаясь и замирая, будто свет убивал их. Грейвз ничего не чувствовал — ни боли, ни руки, ни всего остального тела.

— Мне приходилось… отделять обскура от носителя, — почему-то виновато сказал Ньют, запихивая извлечённые ленты песочного тумана в какую-то банку. — Но в госпитале справились бы намного лучше.

У Грейвза даже не хватило сил послать его к троллям. Он медленно дышал, чувствуя, как кровь начинает бежать по телу быстрее.

— Пейте, — Ньют сунул ему под нос синюю деревянную чашку со следами чьих-то зубов. — Это обезболивающее. До дна.

Грейвз взял её левой рукой, от слабости не удержал — опрокинул себе на брюки.

— Ничего, у меня большой запас, — Ньют подхватил чашку с колен, плеснул туда снова. — Пейте.

В этот раз он придерживал её за донце, пока Грейвз пил какую-то густую зелёную бурду с резким привкусом мяты. Потом перебинтовал правую руку от запястья и до локтя.

— Криденс не должен меня таким видеть, — негромко сказал Грейвз. — Вы должны помочь мне аппарировать. Сразу в спальню.

— Он отзывчивый мальчик, он поймёт… — начал Ньют.

— Криденс не должен меня видеть, — сквозь зубы повторил Грейвз. — У меня нет сил спорить, просто сделайте, как я сказал. И помните про обещание.

Дом уже был восстановлен. То ли это Финли постарался, то ли Криденс так умело обращался со своей силой, но в спальне Грейвза всё было в точности так, как он оставил почти час назад.

Подумать только… Как за час может измениться жизнь.

— Я останусь до утра, — сказал Ньют, усадив Грейвза на край постели. — Послежу и за вами… и за Криденсом.

— Хорошо… — едва шевеля губами, сказал тот. — Если перед домом найдёте палочку… чёрную с перламутром… это моя. Я выронил, когда Криденс напал на меня.

— Я поищу, — сказал Ньют.

Грейвз пошевелил правой рукой. Она была тяжёлой, под бинтами всё горело, но пальцы слегка шевелились — достаточно, чтобы помочь левой руке расстегнуть брюки.

— Я могу вам… — начал Ньют.

— Знаете, что… — устало сказал Грейвз, ковыряя пуговицы. — Я позволяю другому мужчине расстегнуть мне ширинку, только если он собирается сделать мне минет. Я очень надеюсь, что вы не собираетесь, потому что мне сейчас нечем вас порадовать. И вообще… вы не в моём вкусе. А кроме того… Криденс за это убьёт нас обоих. Так что держите руки при себе… Лучше достаньте из комода мою пижаму. Я не могу встать на ноги.

— Вы бредите и иронизируете одновременно, — с коротким кивком заметил Ньют. — Наверное, это хорошо.

— Годы тренировки.

— Значит, жить будете.

Грейвз бросил на пол носки и брюки. С трудом попал в рукава пижамы, но не позволил себе помочь.

— Я думаю… — начал Ньют. Остановился, нахмурился, оглянулся, будто искал что-то. — Мы должны извиниться перед Криденсом.

— Не могу с вами не согласиться, — Грейвз потянулся откинуть одеяло. — Мы оба были неправы. Вы влезли, куда вас не просили… и задурили ему голову, не спросив, что он думает… я сделал то же самое. Вы это начали — вам извиняться первым… — он пристроил голову на подушки, прикрыл глаза. — Только в этот раз… выбирайте выражения.

Ночью он всё время просыпался от того, что на него кто-то смотрит. Ему казалось, что рядом он видит Криденса. Тот лежал на соседней подушке, одетый, поверх покрывала, сунув ладони под щёку, и молча смотрел на него. Эта галлюцинация, вызванная то ли отваром Ньюта, то ли болевым шоком, то ли внезапным и крайне бурным примирением, была такой трогательной, что Грейвз каждый раз усмехался выверту собственного сознания и тихо говорил:

— Криденс…

— Спите, сэр, — каждый раз строго говорила галлюцинация. — Я не уйду.

И Грейвз закрывал глаза, улыбаясь.

Вольер с обскуром