Как повергнуть герцога

— Она самая, мисс, — ответила Аннабель и задумалась, как поступит девушка дальше: проявит жалость или начнёт насмехаться?

Но глаза мисс Гринфилд загорелись любопытством.

— Вы, должно быть, ужасно умная, раз получили стипендию.

— Спасибо, — медленно проговорила Аннабель. — Скорее, ужасный синий чулок.

Мисс Гринфилд захихикала, как совсем молодая девочка.

— Я Харриет Гринфилд, — представилась она и протянула руку в перчатке. — Это ваше первое собрание?

Леди Люси, казалось, была слишком поглощена собственной речью о справедливости и Джоне Стюарте Милле[1]¹, чтобы обратить внимание на их разговор.

Но Аннабель всё равно понизила голос до шёпота.

— Да, первое.

— О, прелестно, и моё тоже, — сказала мисс Гринфилд. — Я так надеюсь, что мне это подойдёт. Найти для себя благородное дело гораздо сложнее, чем кажется, согласны?

Аннабель нахмурилась.

— Благородное дело… для себя?

— Да, разве вы не считаете, что у каждого человека должно быть своё благородное дело? Я хотела вступить в Женский комитет по тюремной реформе, но мама не позволила. Поэтому я попробовала обратиться в Королевское общество садоводов, но и там меня ждал провал.

— Мне очень жаль.

— Я всего лишь в процессе поиска. — Мисс Гринфилд оставалась невозмутимой. — У меня такое чувство, что права женщин — достойное дело, хотя должна признаться, сама мысль о том, чтобы подойти к джентльмену и…

— Что-то не так, мисс Гринфилд?

Вопрос прозвучал, словно выстрел, заставив их обеих вздрогнуть. Чёрт. Уперев маленький кулачок в бедро, на них свирепо уставилась леди Люси.

Мисс Гринфилд опустила голову.

— Н-нет.

— Нет? У меня создалось впечатление, что вы что-то обсуждаете.

Мисс Гринфилд нечленораздельно пискнула. Но, как известно, леди Люси пленных не брала. Ходили слухи, что она в одиночку вызвала дипломатический скандал с участием испанского посла при помощи серебряной вилки…

— Мы просто делились небольшими переживаниями, учитывая, что мы новички в этом деле, — сказала Аннабель, леди Люси тут же пригвоздила её суровым взглядом. Святая матерь божья. Секретарь не относилась к тем женщинам, которые скрывают недовольство за жеманными улыбками. Если женщины в большинстве своём хотели казаться милыми кошечками, эта же была настоящей тигрицей.

Удивительно, но леди ограничилась коротким кивком.

— Не переживайте, — сказала она. — Можете работать вместе.

Мисс Гринфилд сразу оживилась. Аннабель растянула губы в улыбке. Если у них получится воздействовать хотя бы на одного джентльмена, она сильно удивится.

С уверенностью, которой совсем не чувствовала, Аннабель повела девушку в сторону оживлённой стоянки наёмных экипажей, где в воздухе витал запах лошадей.

— Определить, подойти, улыбнуться, — бормотала себе под нос мисс Гринфилд. — Как вы думаете, мисс Арчер, мы сможем достигнуть нужного результата, не привлекая излишнего внимания? Видите ли, мой отец… Мне кажется он не в курсе, что деятельность во имя нашего дела — настолько публичное занятие.

Аннабель окинула площадь внимательным взглядом. Они находились в самом сердце Лондона, рядом с Биг-Беном, в окружении людей, которые, вероятно, в той или иной степени все имели дело с отцом мисс Гринфилд. Не привлекать излишнего внимания означало бы остаться в Оксфорде. Как же было бы здорово остаться в Оксфорде. К наёмным экипажам приблизился джентльмен, он замедлил шаг, пристально посмотрел на неё, потом обошёл стороной, скривив губы, будто наступил в грязь. Другой суфражистке, находившейся поблизости, везло не больше, мужчины кидали в её сторону насмешки и презрительно отмахивались. Эти надменные жесты аристократических рук пробудили в Аннабель давно забытое чувство, оно шевельнулось глубоко внутри неё и обожгло горло как кислота. Гнев.

— Не то чтобы отец был противником женских прав как таковых… — выдохнула мисс Гринфилд. Она замерла, её внимание привлекло что-то позади Аннабель.

Она обернулась.

У входа в парламент будто из тумана материализовалась группа из трёх мужчин. Со стремительностью паровоза они быстро приближались к экипажам.

По спине Аннабель забегали тревожные мурашки.

Человек слева напоминал дикаря, изысканная одежда обтягивала его неуклюжую фигуру. Мужчина в середине был джентльменом, его мрачное лицо обрамляли большие бакенбарды. Третий же… Третий их спутник являлся именно тем, кого искали девушки: человеком, обладающим влиянием. Низко надвинутая шляпа наполовину скрывала его лицо, элегантное пальто подчёркивало прямые атлетические плечи, а не придавало им благородную сутулость. Мужчина двигался с той спокойной, властной уверенностью, говорившей о том, что он может позволить себе завладеть землёй, по которой ходит.

Словно почувствовав на себе пристальный взгляд Аннабель, он поднял глаза.

Она замерла.

В его поразительных, серо-ледяных глазах светился холодный и проницательный ум, который говорил о том, что он зрит прямо в корень вещей: взвешивает, опровергает и сбрасывает их со счетов.

Внезапно Аннабель почувствовала себя беззащитной и хрупкой как стекло.