Как начать разбираться в архитектуре

Эпоха классики знает великие имена скульпторов, звучащие в веках символами недостижимого совершенства. Это прежде всего Мирон, Поликлет, Пракситель и Лисипп. Работы Мирона из Элевтер, много работавшего в Афинах, дошли до нас лишь в римских копиях, к счастью, передающих мощь и красоту оригиналов. Едва ли не самой знаменитой статуей античного мира – или, во всяком случае, одной из самых знаменитых, наряду с Лаокооном или Венерой Милосской, – является Дискобол Мирона.

Ваятель сумел добиться передачи мощного, резкого физического движения, мышечного усилия, не противоречащего красоте тела. Его работы полны жизненной силы, реалистичны и пластичны. Лукиан, эллинский писатель II в. до н. э., отзывался о Дискоболе с восторгом, будто о живом человеке. Эта статуя также была вотивным даром, принесенным одним из победителей спортивных состязаний.

Легендарным при жизни стал скульптор Фидий, чья статуя Зевса в Олимпии считалась в Древнем мире одним из семи чудес света. Он знаменит благодаря скульптурам и рельефам афинского Акрополя, особенно Парфенона, где стояла изваянная им Афина Парфенос (Дева). Все сделанное Фидием для Парфенона выражает идею торжества свободного гражданина, отстоявшего государственную независимость, победившего в битве с врагом. Любое произведение этого скульптора и его учеников поражает динамизмом, целостностью.

Первый ваятель Эллады, изобразивший обнаженное женское тело, звался Праксителем и был уроженцем Афин. Шедевром Праксителя стала статуя Афродиты Книдской.

Благодаря свидетельству римского историка Плиния Старшего мы знаем, как она появилась. Жрецы храма Афродиты на острове Кос заказали статую Праксителю. Тот создал два варианта – нагую и одетую богиню и предложил заказчикам выбирать. Те предпочли традиционный вариант (эта скульптура не сохранилась, и упоминаний о ней в древних источниках пока не найдено). Обнаженную богиню приобрели менее консервативные жители малоазийского города Книд, и она стала считаться лучшей скульптурной работой всех времен. Афродита принесла Книду процветание: чтобы взглянуть на чудо ваяния, в малоизвестный до того полис начали стекаться паломники, здесь стала развиваться торговля. Афродита Книдская была установлена в храме под открытым небом, ее можно было увидеть со всех сторон; солнечный свет скользил по покатым плечам и бедрам, по мраморной коже, и казалось, что самая прекрасная из женщин спустилась с небес, дабы дать людям счастливую возможность лицезреть себя. В эту статую, как гласит предание, даже влюблялись – вот какое впечатление она производила. А один из римских поэтов сочинил эпиграмму: «Видя Киприду на Книде, Киприда стыдливо сказала: // “Горе мне, где же нагой видел Пракситель меня?”» (Римляне, как известно, по-своему переименовали всех эллинских богов, хотя легенды и мифы о них оставили прежними.)

Мастер Лисипп, чье творчество завершает эпоху поздней классики, называл своим учителем… Дорифора – мраморного Копьеносца, а не создавшего его Поликлета. Вот еще одно свидетельство обожествления статуй в Элладе. Лисипп создавал изображения, в частности, Александра Македонского, который оказывал этому скульптору честь, позируя ему обнаженным (увы, даже в копиях ни одно изображение царя в полный рост не дошло до нас) или сидя верхом.

В целом Лисипп создал около полутора тысяч статуй; якобы после каждой работы мастер клал в шкатулку драгоценный камень, и после его смерти их пересчитали. Как бы там ни было, он был автором грандиозных творений – например, колоссального изваяния Зевса, стоявшего на агоре в полисе Таренте. Творения Лисиппа находились и в Сикионе, и в Аргосе, и в Мегарах. Одним из любимых скульптором мифологических персонажей был Геракл, которого Лисипп изображал в различных состояниях духа – то в меланхолии, то в радости.

* * *

Разделение истории культуры на эпохи, условно отделенные друг от друга при периодизации, – не механический прием, придуманный кем-либо для удобства анализа. В основе каждого периода лежит некий сдвиг или слом мировоззрения, черта, не характерная для искусства ранее. Люди по-иному начинают ощущать себя в мире, в их сознании возникает новая нота, новая краска, ранее непредставимая. Тогда человек ищет формы выражения для этого нового – и находит их.

Мировоззренческий сдвиг всегда сопровождается увеличением количества изобразительных форм. Тем более если это кризис.

Таким кризисом стала для эллинов… эпоха эллинизма. Она принесла в жизнь Эллады коренные, глобальные изменения. Не случайно, собственно, эллинизм и заканчивает историю Эллады. Это парадокс: эллинский образ жизни стал повсеместным образцом, эллинские ценности распространились по всей ойкумене так широко, как это возможно, а сама Эллада пела лебединую песнь, и звучали печальные голоса поэтов и философов, прославлявших прекрасное прошлое и тосковавших о том, что уходит оно безвозвратно.