Мы помним Родину в огне И черных ястребов круженье… Кто знает правду о войне, Тот ненавидит разрушенье! О, как мы были влюблены В наш хрупкий мир, в свои свершенья! В наш горький век сыны войны Добру пожизненно верны.Дети войны! Раскроем друг другу объятья!Дети войны! В этом мире мы сестры и братья.Мы правду войны не сможем предать никогда.Мы дети войны, братья света, любви и труда. Теперь у нас иная знать. Иная мода, как ни странно: Нас приучают забывать Высокий подвиг ветеранов. Обиду воины снесут. И мы залечим эти раны. Земная честь и Божий суд Людей от нечисти спасут!
«Наивная зависть к десятому классу…»
Наивная зависть к десятому классу…Стать старше хотелось не мне одному,когда по призыву июньскому сразуте парни из школы ушли на войну.А раньше, зимой, юбилею навстречу,а может быть, так… не упомнишь всего…был в школе у нас поэтический вечер.Учитель-словесник готовил его.Убранство нехитрое школьного зала.Уж «сцена» готова, и Демон одет.«Артистов» то в жар, а то в холод бросало.Над сценою в рамке – великий поэт.Пророческий взгляд рокового портрета!Тогда я тревогу в себе погасил…Но Лермонтов в скорбных своих эполетахглазами войны на мальчишек косил!Солдаты, мальчишки – невольники чести,вы слышали голос снарядов и мин…В июньскую полночь шагнули все вместе.Домой не вернулся никто. Ни один.Витали над вами великие строки.Рыдала солдаткой великая Русь.А вам и в строю вспоминались урокида «Сон», что учитель читал наизусть.Не сразу до школы та весть долетела.Старик обомлел. Словно раненый, сник.Сильнее с тех пор под лопаткой болело, —не мог пережить, что он пережил их.А нам, малышам, стало страшно и странно,когда он заплакал, начав говорить,что бабке Мишеля в деревне Тарханыгусара-поэта пришлось хоронить.…Портреты: весь класс, весь тогдашний десятый.Есть в школьных музеях пронзительный свет.Ребята в последний свой вечер засняты.На стендах портрета словесника нет.Спасибо за милость, мой ангел-хранитель,за жизнь, что мне доброй судьбою дана…Вчера мне приснилось: я – школьный учитель.Иду на уроки. И завтра – война.