Как я был волком

– Первые жены расплетут, утром все будут равными.

– А хранители? Почему они не в числе мужчин? Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку?

Последней фразы Фрист не понял, но уточнять не стал. Он вообще боялся новых слов.

– Хранители имеют право на женщину и в левые, и в правые дни.

– Не смею предположить, что же тогда доступно самому Фристу.

Властитель улыбнулся одними глазами.

– Умненький мальчик. Вечный Фрист не нуждается в правилах. Он их устанавливает.

– И сколько же у вас жен? – посмотрел я ему прямо в жгучий черный зрачок.

– Фристу не нужны жены.

– Ида! – продолжил Кутяй вызывать женщин, отвергнутых в солнечном круге.

– Не верю, – отрезал я. – Вам нравятся женщины. Вам они нужны.

– Умненький мальчик, – весело повторил старикан. – Но я сказал правду. Мне не нужны жены. Именно жены. Достаточно, что все женщины племени – рабы божьи.

– Ага, – сообразил я. – А бог – вы?

Ухмылка расползлась по лицу Фриста.

Глава 6

– …Идите, дети мои.

Хранитель перевел дух и выдал последнее имя, еще в первом круге удивившее своей звучностью:

– Победа!

Понурая полнотелая носительница гордого имени стояла за мостом в одиночестве. Напротив – десятки мужчин.

– Некрас, – объявила она.

– Некрас и Победа!.. – полилось уже опротивевшее мне.

– Неразобранные мужчины дождутся следующего цикла и будут счастливы. – Фрист направился к трону. – Если не повезло дважды – стоит задуматься и заняться собой. Чудесный мотив для самосовершенствования. С каждым циклом племя здоровеет духом и телом.

Водрузив спину и все, что ниже, на холодное золото, он кивнул охранителям, чтобы увели меня. Церемония заняла весь световой день, властелин долины устал.

– Нет. – Его резко поднятая ладонь остановила стражу. – Подождите.

Фрист долго смотрел на меня непонятным взглядом. Наконец, рука вытянулась вперед.

– Что это? – Покрытый пигментацией палец начертал «А».

– Буква А.

– Буква? – Фрист задумался. – Не адская печать, не тайный сигнал, не божественный знак?

– Просто буква.

– А это? – Его палец вывел «Р».

– Р или П в зависимости от алфавита.

Лоб Фриста покрылся испариной:

– Как ты сказал?! Повтори последнее слово!

– Алфавит.

– Это секретный шифр древних. – Водянистые бегающие глазки подозрительно сощурились. – Откуда знаешь ты?

– Пусть это побудет моим секретом, – как можно милее улыбнулся я. – Для равноценности диалога.

– Все пытаешься уверить, что ты человек? – Фрист сложил у живота ладони, нервно подергивая пальцами. – Пришел бы на двух ногах, одетым, удирающим от адских созданий, я поверил бы. Сначала. Потом все равно догадался бы. Люди не могут знать шифра, который исчез с началом Апокалипсиса.

– Это не шифр, это другое написание.

– Другое написание и есть шифр. То, что недоступно большинству.

– Можно присесть?

Стоять надоело. Если вождь сидит, мне тоже не мешает.

– Садись.

Фрист с удивлением проследил, как я запрыгнул задом на подоконник. Что-то мучило его, и он решился:

– Тебе что-то говорит слово «негр»?

– Да.

Фрист позеленел, в глазах пронесся шторм отчаяния, грозя выплеснуться наружу. Но останавливаться поздно.

– Что это? Начало заклятья?

Дались ему эти заклятья. Взрослый человек, а верит в сказки.

– Название людей с черной кожей.

Стоп. Раз он спрашивает, значит, знает слово. Или слышал.

– К вам приходили негры?! Ровзы-негры? Или кто-то, кто их знает?

Фрист задумчиво кусал губу:

– С черной кожей, говоришь? Как наши левые?

– Не крашеные, настоящие черные, от подошв до макушки.

– Бесы. Из самого центра ада. Все ясно.

– Совсем нет, – запротестовал я. – Обычные люди, но с другим цветом кожи. Ну, племя такое.

– Они тоже верят в богиню?

– Во что только ни верят.

– И много их там, за горой?

Я прикусил язык. Фрист заметил заминку.

– Говоришь, обычные люди? – Усмешка перекосила его лицо. – Как ты, например?

– Где вы слышали слово «негр»?

– Не слышал.

– Тогда откуда?

– Прочитал.

– А можно мне…

Фрист перебил:

– Может, заодно показать письмена с секретом вечной жизни?

Я ответил встречной колкостью:

– Зачем они вам, вы и так Вечный.

– Лучше перестраховаться.

– Мне ваши секреты как рыбе… одежда. – Я едва успел заменить слово «зонтик». – Хочу понять, откуда здесь известно про негров.

– Напиши слово «негр», – попросил Фрист.

Он внимательно проследил, как моя рука выводила в воздухе букву за буквой.

– Именно так? – уточнил он.

– Как же еще?

Вдруг снизошло озарение. Вспомнился разговор об алфавитах.

– Третья буква случайно не перевернута вверх тормашками?

Мой вопрос просто убил Фриста. Упавшим голосом постаревший в два раза правитель выдавил:

– Это что-то значит?

– Где вы видели такую надпись? Тот, кто писал, еще жив?

– К счастью, успели зарубить до того, как он сложил из камней на скале остальные слова.

– Какие остальные?!

– Откуда мне знать? Он же не успел.

– Когда это было?

– Давно. Я был молод, даже юн. С тех пор мучаюсь и бьюсь над этой загадкой. Я решил, что он сделал так от неграмотности. Значит, перевернутые буквы имеют дополнительный смысл? Что он сообщал таким, как ты?

– Он просил помощи.

– Всего лишь перевернув одну букву?!

– На другом языке. В другом алфавите. Шифре, как вы говорите.

– Ты знаешь весь шифр? Можешь меня научить?