Как я был волком

Несомненно, невидимый Фрист смотрел на нас сверху, перегородив один из источников света. Не сговариваясь, мы с Томой одновременно подняли вверх средние пальцы. Народная мудрость утверждает: если смотреть на окружающие минусы сквозь этот жест, получишь плюс. Не знаю, что там с плюсом, а маленькое мстительное удовлетворение мы получили.

Через минуту появились охранители, между ними вклинился местный полубожок собственной персоной. Недовольство не просто сочилось из него, а вылетало со свистом, словно краска из пульверизатора.

– Вы точно пара? – Оскорбленный в лучших чувствах взгляд забрызгал нас невысказанной обидой.

– А вы точно вечный?

– А почему – вечный? – Томе надоело стесняться, и она села на перине, вопросительно глядя на Фриста.

– Я сменил много обличий, неся через поколения мудрость последнего завета.

– Какого завета? – мгновенно втиснул я.

Может быть, это даст что-то новое и нужное для ума?

Язвительная улыбочка расцвела на старческой физиономии, делая ее моложе и противнее:

– Последнего.

– Я не глухой. – Хорошо, что Фрист не повстречался нам более молодым. Тварью он, видно, был еще той. Собственно, доброта никогда не доводила до власти, нет у нее такой привычки. Добрым правителем можно стать только потом, сидя на троне.

– А я не слепой. Вы не пара.

– Из-за того, что не стали вязаться у вас на глазах?

– Разлученные влюбленные слились бы в объятиях, невзирая ни на какие помехи.

– А гостеприимный хозяин получил бы бессовестное визуальное вознаграждение.

– Пусть так. – Фрист направился в коридор, охранители бесцеремонно подняли нас и вытолкали вслед. – Что здесь плохого?

– Мы не зверушки в клетке.

– Разве?

От бессильной ярости у меня не нашлось, что ответить.

Обратная дорога показалась недолгой, мы вернулись в тронный зал, повелитель долины распорядился:

– Говоруна увести.

Что?!

– А Тома?!

– С ней у меня договора нет.

Чувствуя, как мощные тиски сдавливают предплечья и запястья, как меня берут под руки и быстро выволакивают из зала, в последний момент я извернулся, выкрикнув:

– Значит, и со мной больше нет!

– Теперь не важно. – Фрист пошел к отступавшей в испуге Томе. – Здесь есть, кому развлечь Вечного.

– Если с ней что-то случится – не прощу! Убьете – вернусь из ада и отомщу! Я сказал – вы слышали!

Почувствовалось, как от выплеснутого мной отчаяния дрогнули руки стражников. Дернуться не получилось – держали крепко. Еще и приподняли, чтобы не упирался. Получившие свободу ноги лягнули охранителей в самые нежные места. В голове взорвался салют, с его окончанием все погасло.

Глава 4

Затылок ныл. Мышцы болели. С трудом разлепленным глазам открылась яма с самцами, на меня с состраданием глядел Смотрик.

– Давно я тут? – Вынутая из-под тела затекшая рука попыталась добраться до затылка и, укушенная миллионом невидимых пираний, рухнула обратно.

Нервно кивнув, будто понял, Смотрик отполз на свое место. Окружающая вонь сводила с ума. Один день среди людей – и стая вновь смотрелась звериным сборищем. А ведь те люди хуже этих зверей. Здесь все по-честному. У людей не так.

Темно. Вокруг спали. Я закрыл глаза и провалился в бездонное никуда.

***

Смотрик тряс меня за плечо. Светло. Странно, ощущение было, что во тьме я только-только начал падать куда-то. Из дыры в потолке прилетели объедки. Я продолжал лежать. Смотрик протянул мне покрытое плесенью коричневое яблоко, сгнившее с трех сторон. Меня вывернуло от одного вида «угощения».

Упала лестница. Самцы один за другим полезли на работу. Я лежал. Удивленный Смотрик снова потряс меня за плечо.

– Ррр! – указал он вверх.

Я лежал.

Поднялись все. Сегодня я забыл посчитать, все ли на месте. Какая разница. Я не уберег Тому. Сам заманил ее в ловушку.

– Эгегей, Говорун! – донеслось сверху.

Я лежал. Пусть делают, что хотят. Жизнь мужчины ценна, когда он что-то может, в противном случае либо жить незачем, либо он не мужчина.

Я ждал стрелы. Или камня, если не захотят тратить стрелу – ее же потом доставать. Впрочем, камень тоже придется доставать, отсюда его могут метнуть обратно в стража. Здесь не наша человолчья пещера, сплошь наполненная каменюками всех форм и размеров, здесь все вычищено, а что-то выломать можно только раскрошив и камень, и руки.

– Говорун, Вечный приглашает тебя во дворец!

Опаньки. «Приглашает».

– Пусть засунет свое приглашение…

– Твоя самка в опасности.

Я вскочил:

– Что с ней?

– Вылазь, увидишь.

Это был Дрыкан. Теперь хранитель со мной разговаривал. Произошло что-то такое, что я вдруг понадобился. По всем правилам торга нужно было заартачиться, выбить условия получше…

А конечности уже перебирали веревочные поперечины, неся меня вверх.

Конвоиры сегодня были другие, судя по рисункам на лицах. В остальном тот же сценарий. Меня повели во дворец. В центральном окне над забором маячила тонкая обнаженная фигурка.

– Как при твоем уходе вскочила, так и сидит. – Дрыкан торопился. Я едва успевал за ним, хотя тоже не медлил. – Если приблизимся – готова прыгнуть. Говорить не хочет. Вечный сказал не трогать и с утра послал за тобой.