Пиявка упорно отказывалась вливаться в лоно цивилизации, от надеваемого защищалась, надетое рвала и грызла. Я все чаще поглядывал на принесенную по моей просьбе плетку. Но рука не поднималась. Девчонки уже изнемогли, а дело застопорилось на цифре два: пока впихивали во второе, человолчица избавлялась от первого, проявляя чудеса изворотливости, какие не снились гимнастам китайского цирка.
– А как становятся войницами? – продолжила Тома незаконченную тему.
– Войницы – сестры и дочери царисс, которые взяли в мужья чужих войников и по договору переехали в новую семью.
Вариант Карины и Никандра.
– Тогда меняется фамильное имя, даже если ранее уже менялось, – прибавила Марианна.
– А если сестры и дочери остались с цариссой…
– Так и живут царевнами всю жизнь. Мужья – принцы, не войники.
– Как пригласить войницу на службу?
– Не знаю. Надо спросить у мамы.
«Надо ли?» – переглянулись мы с Томой.
– Она может знать? – на всякий случай вбросила Тома.
– Она их приглашала.
Нас как ошпарило. У Томы вырвалось совсем по-ребячески:
– Честно?!
– Это было давно, еще до моего рождения.
Все вместе мы навалились на брыкавшуюся четырехногую проблему, но все, чего добились – крепко затянули набедренную повязку из остатков штанины. Пиявка взрыкивала и скулила, я тряс ошейник, требуя послушания. На условиях временного перемирия разошлись. Взмокшая от усердия Марианна отступила на шаг и вновь посмотрела на меня странным взглядом. Вползла ядовитая мысль: а не могла ли она с мамой затеять что-то, что, в конце концов, вылилось в мое похищение и покушение на Тому?
Глупости. Похитили меня раньше. Подпольную сеть с осведомителями создали тоже задолго до Томиного царисситства. Почему же в воздухе витает некая недоговоренность? Что скрывает вернувшаяся «помочь» парочка? Ведь что-то есть, интуиция не может настолько сильно ошибаться.
Я указал на дверь:
– Рискнем?
– Выходим! – Тома напялила шлем и прихватила щит.
Шарик довольно прошествовал с ней на лестницу. Марианна побежала звать маму на прогулку. Юлиан вместе с оружием предусмотрительно прихватил и вторую порванную штанину. На всякий случай. Молодец, думает на шаг вперед. Редкое качество.
Вот если бы на два шага…
Это уже из области фантастики, такие люди встречаются только в кино и в книгах. Или ездят за тонированными бронестеклами, не попадаясь нам на глаза. Ну, еще вот я есть, самый умный и предусмотрительный. Только почему-то не всегда упомянутыми качествами пользуюсь.
Выходя последним, я тащил упиравшуюся Пиявку.
– Рядом! – рявкнул я ей в ухо с неудовольствием.
Она вдруг грохнулась в позу покорности, лапки задрались.
– Фу! Нельзя! – Я потянулся ладонью к принесенному по моей просьбе «средству воспитания» – к плетке, состоявшей из рукояти и через кольцо соединенной с полуметром сплетенных кожаных шнурков. В моем мире такая плетка, помнится, называлась нагайкой. Хорошо, что свинчатку в разлохмаченный конец не вплели, как я однажды видел по телевизору.
Плетка со свистом рассекла воздух и громко щелкнула по каменному полу. Со стороны, наверное, смотрелось страшно. Именно о таком впечатлении на подопечную мне думалось, когда я представлял возможный отказ подчиниться и свои действия в ответ. Пиявка старше меня, закаленней, выносливей, сноровистей. Мало ли. Любой командир знает: отдавая приказ, нужно быть уверенным, что его выполнят, в противном случае перестаешь быть реальным начальником. Номинальный командир – не командир, поэтому я сунул плетку зверюге под нос, погрозил с самой жуткой гримасой, какую смог состряпать, и еще раз звучно стеганул по полу. Пиявка прониклась, лапки быстро затрусили в мрачное чрево башни, похожее на глотку. Пиявка хотела жалобно оглянуться на ведущих вниз ступеньках, но я повелительно пнул сзади. Ее коленки взлетели выше лопаток как нормальному человеку и во сне не приснится. Забавно переставляя конечности, пахнущее свежестью существо отправилось осваивать новый мир.
Отворявшиеся ворота ударили по глазам-ушам светом и грохотом. Тома с Шариком, Юлиан и царисса с царевной уже ждали на нижнем этаже. В поселок умчался гонец – за свитой цариссы. Видимо, негоже гулять в малом количестве, это как-то не по-царисски. Коней высокие гости не брали, снизошли до мелких возможностей нашего зверинца, еще не подготовленного к бегу на привязи. Пиявка сразу отклонилась от прямого курса, вынюхивая что-то сбоку. Шарик с лаем требовал отпустить его ей в помощь.
– Куда ведет эта дверь под лестницей? – спросил я, определив направление подопечной. Поводок в руке беспрерывно тянул куда-то – Пиявка упорно тащила меня вбок, во тьму, где виднелась закрытая дверь, а из-за нее доносились голоса. Один, более грубый, что-то втолковывал на повышенных тонах, второй оправдывался и возражал.
– Дверь? В подземелье, – наконец, сориентировалась Тома.