Как я был пособием

Надо плыть к берегу, только… к какому теперь? Наш уже далеко. Бороться с таким мощным течением бессмысленно, и вместо противодействия я стал помогать ему относить нас к стремительному центру реки. Уйдем с него позже. Где-то же оно уходит в сторону?

– С ума сошел?! – достойно оценила мой план взбеленившаяся царевна, придерживаемая мной под шею.

– Ты первая начала.

Грести стало легче. Марианна приняла все как есть и делала единственное, что могла – старалась не захлебнуться. Из воды торчало жалкое лицо, хватавшее ртом воздух, будто пойманная рыба, иногда открывались залитые водой припухшие глаза и тут же в ужасе закрывались.

Мой план провалился. Течение не унялось, оно сбивало нас в сторону все дальше, теперь к противоположной стороне.

– Осторожно! – взвопил девичий голос. – Что это?!

Я резко оглянулся. Бревно. Прямо на нас.

– Это удача!

С моей помощью царевна причалила к дрейфующему притопленному бревну. Двоих не выдержит, но одну…

– Залазь! – Я помог ей руками, вталкивая передней частью.

– А ты?

– Рядом.

Мы поплыли. Я иногда направлял бревно в нужную сторону. Не нам нужную, а для выживания. Долго в таком холоде не продержаться. В голове всплыл где-то услышанный факт: при температуре воды в десять градусов смерть наступает через час, что в свое время блестяще доказали пассажиры одного айсберголюбивого парохода. Если вода холоднее, счет пойдет уже на минуты.

– Куда?! – хрипло заорал я, вновь заталкивая соскользнувшую царевну на бревно.

– В воде теплее.

– Так кажется, но это смертельная неправда.

Я работал всеми конечностями, еще и подталкивал бревно с царевной. Она в меру возможностей помогала, училась на ходу, но деревенеющие пальцы не гнулись и отказывались слушаться.

– Пальцы рук-ног болят?

– Да.

Синевшее на глазах тельце зябко подрагивало. Целиком. От еще не потерявшего воли к жизни затылка до пытавшихся двигаться пяток.

– Плохо. Началось переохлаждение. Гребем быстрее.

– Ой! – Марианну выгнуло дугой, а ее руки, отпустив бревно, схватились за вытянувшуюся в струну икру. – Больно!

Еще не хватало на мою голову. Точнее, на ее ногу. Но все равно – на мою голову.

Вновь пришлось вылавливать царевну под водой и втаскивать на спасительный подарок небес.

– Свело? Тяни носок на себя. Теперь отпусти и снова тяни, сколько сможешь. Это называется судорога.

Я взялся массировать. Иногда захлебывался во взбиваемой собственными действиями пене. На контрольный щипок царевна даже не отреагировала. Тогда мои ногти вонзились с яростью, словно желали выдрать клок мяса. Одновременно Марианна вытянула носок. Ее лицо просветлело.

– Отп-пустило.

Теперь ее бил озноб.

Еще несколько минут битвы за жизнь, и, почти выбившиеся из сил, мы подгребли к инобережному мелководью на широкой излучине. Ступня нащупала дно.

– Бросай! – Я попробовал выпихнуть бревно из-под вцепившейся царевны. – Вставай, говорю. Ногами!

Пришлось отдирать девичьи руки от выполнившего свою роль предмета. Потом мы долго плелись по илистому дну, который то проваливался невидимыми ямами, то резко поднимался. Ноги Марианны почти не двигались самостоятельно, только на буксире. Когда наша задубевшая парочка в изнеможении вывалилась на каменистый берег, поросший лесом до самой воды, я не выдержал:

– Зачем ты это сделала?!

Синяя спутница выжала из себя, как прачка из перекрученной тряпки:

– Не знаю. – Она упала на подогнувшихся ногах прямо на камни. – Мне хотелось… Мне ничего не хотелось. И я решила…

А мне хотелось ругнуться, обозвать дурой и от всей души влепить пощечину. Последнее не мешало бы, чтобы Марианна быстрее пришла в себя, но… еще чего. Царевна в первую очередь она, я – он, а он никогда не ударит ее. Аксиома.

Постскриптум: из любого правила существуют исключения. Исключение из приведенного правила – если она смертельный враг или битье необходимо для выживания. К примеру, если на кону жизнь, то в любом случае идет война – с врагом, с собой или с обстоятельствами, а на войне все средства хороши. Я могу ошибаться, но выжившие подтвердят, а мертвые не опровергнут.

Я потянул за руку похожее на куль тело:

– Пойдем.

– Куда? – У Марианны не было сил даже поднять лицо.

– Спасаться.

– Нам надо на д-д-другую сторону реки.

– Сейчас нам надо: «а» – не заболеть, «б» – не попасть к врагам, «в» – выжить, чтобы вернуться. Сейчас нам на тот берег не перебраться, если не произойдет чуда. А чудес не бывает.

– Разве? К-как же чудесное появление б-бревна?

– Оно могло нас убить. – Рукой я даже показал как. – Бревно – не чудо, а обстоятельство, которым мы удачно воспользовались.

Царевна выдавила:

– Объяснение чуда как об-бстоятельства, которым кто-то удачно воспользовался, вполне подойдет к любому ч-чуду.

Надо же, соображает, хотя уже ничего не соображает.

Ее босые ножки попробовали топать за мной, но подкосились. Успев подхватить, я взвалил живой мешок на спину и потащил от тянущихся с воды щупалец холода. И как можно дальше и быстрее с открытой местности – с некоторых пор мне перестали нравиться сюрпризы.