Как я был геймером

Пусть до того меня и снедала тревога, я впервые провожу столько времени с папой и его друзьями, и в итоге день выдается веселым. Мистер Дженсен хочет попробовать какую-нибудь ретроигру, так что мы быстренько проходим тур «Спейс инвейдерс», пока ему не подходит время забирать детей из кружков после школы. А потом Эрик разражается целой речью о том, как же морские коньки плохо годятся для обоев на кухню.

Даже притом, что мой отец – мишень этих шуток, он смеется, и я понимаю, почему так много людей любят проводить с ним время. Я знаю, что больше всего на свете ему хочется найти новую работу, но сегодня он, похоже, счастлив просто поразвлекаться в компании друзей.

Я смотрю, как он дурачится с Эриком и мистером Чепменом, и это напоминает мне нас с Мэттом и Умберто – как мы сидим за этим же кухонным столом и тоже поддразниваем друг друга из-за всяких глупостей.

Может, взрослость не так уж отличается от детства: абсолютно те же мозги, только тело побольше. Я знаю, что должен работать над тренировочным тестом, который мисс МакКоддл задала нам на дом, но в сию минуту меня вполне устраивает болтать о видеоиграх и обоях с папой и моими новыми взрослыми друзьями.

Что-что ты делаешь?

Вчера я провел ЧЕРЕСЧУР много времени с папой и совершенно забыл подготовиться к очередному тренировочному тесту. А следовало бы знать, что мисс МакКоддл о нем не забудет: как и у всех учителей, у нее память слона. Даже стада слонов. Я едва успеваю устроиться на стуле, а она уже достает бумаги с карандашами и выкрикивает для нас инструкции на ближайший час. Я качаю головой: в школе, вообще, когда-нибудь станет полегче?

Делаю что могу, отвечая на вопросы, но на половине теста прихожу к заключению, что в своем классе я обречен оставаться на дне, – да и в любом классе, если уж на то пошло. Выпускаю карандаш из пальцев и кладу голову на парту.

Несколько секунд спустя у меня в ухе раздается голос мисс Мак-Коддл.

– Тебе это по силам, – добрым тоном шепчет она. – Я знаю, что ты можешь справиться.

Не могу подобрать слов, чтобы объяснить ей, как же я устал пытаться и терпеть поражение, так что просто молчу.

Она берет мой карандаш и подталкивает по парте к моей руке:

– Тот Дерек Фэллон, которого я знаю, не бросает дело на полпути, – продолжает она. – Он не из тех, кто сдается.

Я поднимаю голову и гляжу на мисс МакКоддл. Она – одна из самых молодых учительниц в школе, но с тех пор, как я впервые увидал ее в «нулевке», стала выглядеть старше. Я вспоминаю, как добра она была ко мне, когда мама высадила меня с утра у школы, и я потом сидел у окна и плакал. Сил не было видеть, как мама уезжает, но мисс МакКоддл взяла меня за руку и отвела в уютную комнату с иллюстрированными книжками и подушками. То ли потому, что сейчас она смотрит на меня с тем же заботливым выражением лица, то ли потому, что я не хочу, чтобы одноклассники видели, как учительница зависает у моей парты, я забираю у нее карандаш и сажусь прямо. Когда я снова берусь за работу, на лице у мисс МакКоддл расцветает улыбка, которая почти стоит того, чтобы прочесть ради нее это унылое эссе об акведуках.

Мой позитивный настрой быстро сходит на нет, когда я обнаруживаю, что должен наугад ответить на последние пятнадцать вопросов, если собираюсь сдать тест вовремя. Обвожу номера кружочками, надеясь, что хоть где-то не промахнусь.

Мучительное утро чуточку улучшается, когда буфетчицы раздают на обед энчилады[7].

– Тест был жуткий, – говорит Мэтт.

Умберто соглашается:

– Хватит уже тренировочных тестов! Дайте нам настоящие, и поставим на этом точку.

Изящно разрезая свою энчиладу, Карли делает вид, что обращается вовсе не ко мне:

– Может, конечно, это все мое воображение, но, по-моему, эти тренировочные тесты становятся все труднее.

– Можно подумать, тебя хоть один из них заставил попотеть, – парирует Мэтт.

– Это нечестно! – огрызается Карли. – Я вчера вечером три часа прозанималась.

Как часто происходит в последнее время, я обнаруживаю, что принимаю сторону Карли.

– Оставь ее в покое, – говорю я Мэтту. – Она же не виновата в том, что мозговитая.

– Я НЕ мозговитая, – спорит Карли. – Я тружусь изо всех сил, и вы это знаете!

Она хватает вещи, чтобы пересесть из-за нашего столика, но я цепляюсь за край ее подноса и прошу остаться.

– Что ты делаешь завтра после уроков? – спрашиваю я, пытаясь сохранить мир.

Карли вглядывается в нас, пытаясь понять, действительно ли мы все трое по-честному хотим, чтобы она осталась:

– Тусуюсь с другом.

– Мы – твои единственные друзья, – подначивает ее Мэтт. – Значит, с кем-то из нас.

Карли берет со своего подноса яблоко и швыряет в Мэтта, который ловит его одной рукой и тут же откусывает гигантский кусок.

– Если уж ты действительно так хочешь это знать, то я встречаюсь с Эль Сидом, – говорит Карли.

Эффект такой, словно кто-то распшикал над столом волшебную пыльцу тишины, потому что Мэтта, Умберто и меня резко парализует.

– Ты после уроков идешь в гости к Эль Сиду? – наконец выдавливает Умберто.

– Эль Сид каждые выходные останавливается в отеле, забыл? Мы встречаемся в кафе.