Как я был Анной

Я: Привет, ребята. Вам чего?

Они действительно ребятами оказались, невзирая на бороды, — двадцать с хвостиком, не больше. Почему-то я произвёл фурор: бородачи возликовали и обступили меня, как ёлку. «Олег! Надо же, не наврали в РБК! Так классно, что мы тебя нашли!» И руку полезли жать. Жал. Андрей, Марат, Игнат, Харитон, Костя. Ещё раз. Андрей, Марат, Игнат, Харитон, Костя. За старшего у бородачей был Андрей.

Я: Вы кто вообще?

Андрей: Мы политологи из универа. Я — старший группы.

Харитон: Это так правильно… Судебная, ипотека. Окна не вбок, а вверх. Действительно… Глубоко. Мы хотим с вами жить. У нас палатки, котелки, удочки… Лопаты сапёрные взяли, чтобы землянки на зиму и ров.

Я: Какой ров? Как — жить? Почему?

Я буквально в осадок выпал.

Андрей: Ров и частокол. Всё верно.

Игнат: Правительство не допустит, чтобы тут коммуна была, попробуют выбить.

Я: Куда?!

Андрей тонко улыбнулся, как иезуит.

Андрей: Да уж не в Крым.

Политологи значительно переглянулись.

Я: А может, вам тут не жить? Может, вам жить дома, с мамами?

Марат: Не волнуйтесь за нас. Мы всё решили. Мы готовы.

Я: Я в общем-то…

Костя: Ставим палатки, лесные братья!

Андрей: Это я должен говорить.

Костя: Почему?

Андрей интеллигентно набычился.

Андрей: Потому что я старший группы.

Костя: Ты был старшим, пока мы сюда шли. А сейчас у нас братство и все равны. Ну, кроме Олега. Верно, Олег?

Я: Наверное…

У меня голова закружилась от всех этих событий, и я пошёл в шалаш — полежать для сердца. Пока я лежал, молодые политологи развили впечатляющую активность: поставили палатки, насобирали грибов, наловили рыбы и уже приступили к копке рва. Вечером ко мне заглянул Андрей с двумя палками. Одна была потолще, другая потоньше. Обе заточенные.

Андрей: Олег, из чего частокол будем делать? Из таких или из таких?

Я: Не знаю.

Андрей: Ты должен знать. Кто, если не ты?

Я: Ты, например.

Андрей: Я?! Ты мне такое доверишь?

Я: Доверю.

Андрей: Блин. Мне надо подумать. Я попозже зайду, хорошо?

Я кивнул. На небе высыпали звёзды. В соседней палатке громко целовались Костя с Игнатом. Ладно, подумал я, неделю поживут и свалят. Потерплю. А утром пришла Полина с дочкой. Худенькая такая веганша с розовыми волосами. Активистка. Кошки, там, псы. Я, говорит, всегда хотела, но не могла решиться, а вас увидела и решилась. Где, спрашивает, у вас детский туалет? Где, говорю, ямку выкопаете, там и он. Через два дня мужик православный приехал — Сергей. Палатку военную раскинул. Дворец. Храм, говорит, нужен, без него никак. Сделали большой шалаш, крест присобачили. Тут Костя ко мне заглянул. Игнат, говорит, засматривается на Харитона. И в слёзы. Ну-ну, говорю, образуется. Ещё через неделю бизнесмен пожаловал. А за ним четыре грузчика с фиолетовым биотуалетом на руках. Политологи ров докопали, воткнули частокол. Протестант припёрся — Бога искать. Полине детская игровая комната понадобилась. Ночью в ров накакали. Харитон отверг Игната. Бизнесмен напился и приставал к Полине. Сергей поколотил Андрея ради Христа. Журналисты опять приехали. Снимали, вынюхивали, обозвали нас «протопосёлком». Барды пришли. И солнцепоклонники. И какой-то зэк в татуировках. Приехал губернатор — подарил напольные часы «Биг-Бен» и саблю. Наступил сентябрь. И вот сижу я ночью в шалаше с саблей на коленях, жую щавель, рядом часы тикают, у костра барды горланят, ребёнок плачет, бизнесмена тошнит, Сергей молится, протестант храпит, и вдруг ясно так понимаю — пора тикáть. Вышел, огляделся. Направился к экотропе. Тут Андрей мне навстречу.

Андрей: Олег, ты куда?

Я: Ерунда какая-то, домой пойду.

Андрей: Как это — домой? А мы?

Я: А вы как хотите.

Андрей: Так нельзя. Сначала собрал нас всех, а сам домой?

Я: Никого я не собирал. Это РБК. Дай пройти.

Андрей: Не дам! Сергей, Костя, быстрей сюда! Атака! Атака! Э-ге-гей!

Я: Заткнись, дурак!

Набежали. И Сергей, и Костя, и барды, и протестант, и зэк. Одним словом — все. Андрей постоянно речи про атаку заводил, вот народ подспудно и ждал.

Сергей: Где атака?! Кто?

Я: Никто. Расходитесь давайте.

Андрей: Он домой пошёл!

Полина вскрикнула. Сергей свёл брови. Зэк усмехнулся.

Харитон: Ты врёшь! Этого не может быть!

Я: Может. Домой я пошёл.

Вскрики усилились.

Полина: Ты шутишь, да?

Я: Нет. Пора мне.

Сергей: Иуда!

Бард: Ты не патриот! Не патриот, понял?!

Марат: А мы? Ты в ответе за тех, кого приручил!

Протестант: Лютер бы так не поступил.

Андрей: Какой? Кинг или немецкий?

Протестант: Оба.

Зэк: Не дури, пахан. Вертайся в шалаш.

Я: Отстаньте. Пошёл я.

И пошёл. А Полина как взвизгнет, как прыгнет на спину! Кошка сиамская.

Полина: Коля бросил, а щас ты! Не пущу!

Я побежал. С Полиной на спине. У частокола догнали. Врезали по ногам, навалились, связали, отнесли в шалаш. Звёзды высыпали. Часы тикают. Барды поют. А рядом Полина сидит — щавель мне в рот складывает.

Ублюдок зимы