Одно дело, когда вас раздражает собеседник. Совсем другое – обижаться и принимать что-то на свой счет. Да, он обвинил ее в том, будто она не настоящая еврейка, унизил ее за то, что она женщина, так что гнев ее вполне оправдан. Но она не имеет права позволять интервью превратиться в спор. В результате спора невозможно узнать информацию или получить глубинное понимание каких-то событий или процессов. Вы же берете интервью. Помните, что интервью не подразумевает, что какая-то сторона выигрывает, а другая – проигрывает. Интервью – процесс раскрытия правды, наблюдения, разоблачения, понимания, углубления. Гросс пускает свое интервью под откос, потому что с самого начала не стала следовать своей цели. Ей вовсе не обязательно заглатывать его наживку. Она имеет право поменять тему разговора и снова вернуть его в колею.
Но она этого не делает. Вместо этого она задает еще один вопрос про сценический макияж. Это был ее шанс нажать кнопку перезагрузки. Но теперь мы вернулись туда, откуда начали – и начали плохо. Нельзя вернуть себе контроль над ходом интервью, возвращаясь на территорию, где вы один раз уже утратили этот контроль.
Затем, после нескольких вопросов о сценических костюмах, она задает ему вопрос о причудливом гульфике в заклепках. Он отвечает совершенно оскорбительно.
ГРОСС: Это уже наглость.
Терри права, что не спускает ему с рук его свинское поведение в этот момент. Даже я, сторонник того, чтобы не спорить с собеседниками, согласен, что, если человек в открытую хамит, его необходимо остановить.
СИММОНС: Совсем нет. Почему я должен говорить за спиной то, что могу сказать вам в лицо?
ГРОСС: Погодите… Вы серьезно? Вы правда только в таком ключе можете разговаривать с женщинами? Это фишка такая?