Каирский дебют. Записки из синей тетради

Стоит заметить, что разговор о деньгах возник не на пустом месте. Сам капитан говорил, что в последнее время он сильно поиздержался и даже сравнивал себя с паровозной мышью. По его твердому убеждению, этот мифический зверь был даже беднее всем известной церковной мыши. Но это, в конце концов, было понятно и естественно – даже в лучшие свои дни штабс-капитаны русской армии не могли похвастаться особенной зажиточностью, вследствие чего имели похвальную привычку жениться на молодых особах с богатым приданым. Удивительным казалось, что денег нет и у самой Маты Хари. То есть это, конечно, не следует понимать в том смысле, что у нее не было денег на обед в ресторане или, скажем, на новое платье. Однако у нее не было тех денег, к которым она привыкла, и это ее сильно стесняло.

Чтобы добыть деньги на роскошную жизнь для себя и своего возлюбленного, который грозил остаться одноглазым, как капитан Сильвер, знаменитой танцовщице нужно было организовать ангажемент. А это, как ни странно, сделать было не так просто. Во-первых, потому что сезон уже был в самом разгаре, во-вторых, потому что антрепренеры нынче в гораздо меньшей степени уважали возраст и былые заслуги танцовщиц, чем наглую и лезущую повсюду юность. Строго говоря, Гертруда сама была виновата – совсем недавно она отказалась от всех предложений, чтобы денно и нощно ухаживать за отважным русским офицером, который безраздельно владел теперь ее сердцем. Это был, безусловно, героический поступок, по мнению некоторых, не уступающий героизму солдат на поле боя. Однако всякий героический поступок, как известно, имеет свои отрицательные последствия. И вот последствия эти явственно обрисовались на горизонте…

В таких невеселых мыслях Мата Хари покинула госпиталь и после недолгого размышления направилась в Париж – искать новых возможностей. Однако не успела она толком обжиться в отеле и подумать, к кому из многочисленных почитателей обратиться за помощью, как в номер к ней явились два симпатичных молодых человека, оказавшиеся агентами французской контрразведки. Молодые люди очень вежливо, но при этом тоном, не допускающим возражений, пригласили танцовщицу последовать за ними в их контрразведочное бюро, к некоему капитану Ладу, который, как они заявили, заведовал вопросами иностранного шпионажа.

Служебный кабинет капитана Ладу оказался меньше, чем полагалось по его должности – может быть, потому, что должность его была меньше, чем сказали агенты. Впрочем, сам капитан Жорж Ладу производил впечатление несколько избыточное: полный, в пенсне, которое неспособно было прикрыть танцующих чертиков в глазах, с пышными усами и ртом сластолюбца. От такого человека и к тому же француза можно было ожидать некоторой галантности, однако ничего похожего – капитан даже не встал со своего кресла при появлении знаменитой танцовщицы.

Он лишь смерил ее ледяным взглядом и проговорил.

– Госпожа Зелле…

– Зовите меня просто Гертруда, – перебила она его.

Щека у Ладу нервически дернулась, но он овладел собой и продолжал:

– Госпожа Зелле, вы должны немедленно покинуть пределы Франции.

Гертруда, однако, лишь очаровательно улыбнулась в ответ и нежным голосом спросила, почему же это она должна ни с того, ни с сего уехать из Франции, которую считает своей второй родиной.

– Второй родиной? – хмыкнул он. – А какая же у вас первая?

Гертруда отвечала, что первых много, а вторая – одна. И она так высоко ее ценит и любит, что совершенно не намерена ни с того ни с сего покидать ее из-за капризов какого-то бюрократа.

Он усмехнулся, но посмотрел на нее с некоторым интересом. Она, кажется, пытается его оскорбить? О нет, она не пытается, да это и невозможно – его оскорбила сама природа, когда он появился на свет. Только человек с весьма ограниченными умственными способностями способен сидя вести разговор, когда перед ним стоит дама.

– Вы можете сесть, но разговор наш не займет много времени, – сказал он, слегка нахмурясь.

– Благодарю, – сказала танцовщица, чрезвычайно изящно опускаясь на стул. – Как говорит один мой русский знакомый, с худой овцы хоть шерсти клок.

– Кстати, о ваших знакомствах, – сказал капитан несколько брюзгливо. – Вы внушаете подозрение союзным правительствам. У нас есть все основания думать, что вы занимаетесь шпионажем. Именно по этой причине я предлагаю вам немедленно выехать на вашу первую родину, в Голландию… Точнее сказать, на одну из первых, как вы сами только что заявили. Более того, вы не должны возвращаться во Францию в ближайшее время.

В лице госпожи Зелле не дрогнул ни единый мускул. Господин Ладу, очевидно, шутит. Неужели он всерьез полагает, что она шпионит для своего русского друга?

– Ваш русский друг тут вовсе не при чем – отрезал Ладу. – Во-первых, русские – наши союзники, во-вторых, он глуп, как пробка. Но вы-то женщина умная и должны понимать, что мы, как говорят ваши русские, высоко сидим, далеко глядим. Мимо нас не прошли ни ваш интерес к важным персонам, имеющим доступ к государственной тайне, ни ваши тесные связи с военными летчиками Франции.