Каирский дебют. Записки из синей тетради

– О, нет-нет! – капитан выставил перед собой пухлые ладони, как бы защищаясь от несправедливых обвинений. – Наш друг граф де Шайни забросил меня на самый Олимп, а я – всего лишь командую отделом централизации разведки. Впрочем, это не так важно: если мы придем к соглашению, иметь дело вы будете именно со мной.

Капитан Ладу произносил тосты за дружбу и победу Франции и союзников, окунал усы в бокал с шампанским, а сам между тем пристально следил за Ханной Виттиг, словно пытаясь понять, с кем же в действительности он имеет дело.

Та, безусловно, чувствовала, что, несмотря на непринужденную атмосферу, она сдает сейчас экзамен – возможно, самый главный в жизни, – и вела себя свободно и естественно, как и положено светской барышне. Капитан, в частности, спрашивал, где росла Ханна, где она училась, при каких обстоятельствах познакомилась с графом и так далее. И хотя отвечала мадемуазель Виттиг толково и подробно, но, кажется, экзаменом Ладу остался доволен не вполне.

На лице у него неожиданно установилась задумчивая гримаса, он скорбно покачал головой.

– Что с тобой, Жорж? – удивился де Шайни, которого предыдущая беседа привела в совершенно благодушное настроение. – Случилось что-то нехорошее?

– Нет-нет, – отвечал капитан, однако выражение лица его не оставляло сомнений, что нехорошее, если и не случилось пока, то всенепременно случится в ближайшее время. – Нет-нет, все почти в порядке. Но есть одна закавыка…

Ханна подобралась, граф посмотрел на разведчика с удивлением: какая еще закавыка, о чем он.?

– Насколько я могу судить, – заговорил Ладу, – вы, мадемуазель, хотите, как и ваш жених, стать штатным сотрудником французской разведки?

– Формальный статус мне безразличен, – быстро отвечала Ханна, – для меня главное – само дело.

– Даже если вы будете работать на нас вне штата, вы все равно станете носителем некоторых наших тайн, – заметил капитан.

– Вероятно, – осторожно отвечала Ханна, – но разве остальные ваши агенты не знают военных тайн Франции?

Ладу как-то туманно отвечал, что остальные агенты – это совсем другое дело. Ханна удивилась: что это значит? Ее не хотят брать, потому что она женщина?

– Вовсе нет, – с досадой отвечал капитан, – не всем повезло родиться мужчинами. Однако вы – немка по рождению, и мы должны быть уверены…

– Я целиком и полностью ручаюсь за свою невесту, – перебил его де Шайни. – Целиком и полностью. Она еще больший патриот Франции, чем я.

Капитан поморщился: видно было, что безоглядный энтузиазм графа ему не по душе.

– Испробуйте меня в деле, – спокойно и твердо сказала мадемуазель Виттиг. – Чем, в конце концов, вы рискуете? Просто дайте мне какое-нибудь задание – и вы увидите, на что я способна.

Ладу кисло заметил, что речь сейчас не о способностях мадемуазель, в которых он нисколько не сомневается, а в ее… Но, впрочем, Бог с ним, в конце концов, попробовать можно. Другое дело, что он категорически не понимает, какое дело можно поручить столь юной особе…

– Например, разоблачить немецкого агента Аш–21, – сказала Ханна.

Капитан поглядел на нее настороженно: откуда она знает про Аш–21?

– Услышала разговор двух немцев в отеле в Лозанне, в соседнем номере, – отвечала Ханна. – Правда, они говорили очень тихо, но у меня острый слух.

Капитан кивнул: да, слух у женщин острый и это еще один аргумент в ее пользу. А что еще удалось ей услышать?

– Насколько я поняла, речь шла о сведениях, касающихся сверхсекретных перемещений французских войск, которые удалось добыть агенту Аш–21. Вообще, судя по всему, этот агент – чрезвычайно удачлив и действует крайне эффективно.

Ладу только головой покачал и, никак не комментируя это заявление, спросил только, видела ли она этих немцев, и может ли описать их приметы?

– Могу, – отвечала Ханна.

Ладу кивнул и сказал, что это и будет ее первым заданием. Мадемуазель Виттиг только усмехнулась в ответ. Ей нужно четверть часа, чтобы составить подробный словесный портрет обоих, а дальше чем ей заняться?

– А чем бы вы хотели заняться? – вкрадчиво спросил капитан.

– Я уже говорила: я хочу разоблачить агента Аш–21, – отвечала Ханна.

Ладу улыбнулся в усы – если мадемуазель Виттиг разоблачит его, ей поставят памятник в центре Парижа на деньги французского правительства.

– Он так опасен? – осведомился граф де Шайни.

– Чрезвычайно, – вздохнул капитан. – Он действует в Париже, и благодаря ему немецкой разведке передаются очень важные сведения. Поймать мы его пока не можем, хотя очень стараемся.

– Но какие-то подозрения у вас есть?

Несколько секунд капитан чрезвычайно внимательно глядел на мадемуазель Виттиг, потом перевел взгляд на графа.

– Рауль, ты нашел себе поистине выдающуюся подругу, – заметил он. – Я бы на ее месте бросил тебя, не дожидаясь женитьбы и поискал пару себе под стать.

Граф неуверенно усмехнулся, не зная, как реагировать на столь рискованную шутку, Ханна же лишь нахмурилась.

– Прошу вас, капитан, не говорите глупостей, – нетерпеливо сказал она. – Итак, кого вы подозреваете?

Капитан прищурился, разглядывая мадемуазель Виттиг.