Каирский дебют. Записки из синей тетради

– Обратно, к себе домой, – простодушно отвечала девушка. – Ему телеграмма пришла вечером, что надо уезжать. Он с этой телеграммой кинулся меня искать. Сказал, не мог уехать, не попрощавшись. Пришел ко мне и… одним словом, уехал только утром.

– А что было в телеграмме, вы не знаете?

– Да нет, я же чужих телеграмм не читаю, зачем мне это?

Шлоссер переглянулся с коллегой и тяжело вздохнул: кажется, здесь им искать больше нечего. Барышня не посмотрела, что в телеграмме, а Глаус, вероятно, увез ее с собой.

– Не увез, – внезапно возразила Ивонн, – ничего он не увез. Он ее у меня дома забыл, она за зеркалом лежит.

Шлоссер изумился: как – дома? Оказывается, Глаус пришел к ней домой прямо с этой телеграммой, а забрать потом забыл, так вот с тех пор она и лежит у нее за зеркалом. А Ивонн сама только что про нее вспомнила… Подумаешь, какая-то телеграмма! А вот если взять, сколько он на нее денег потратил, так другим господам никогда и не дотянуться…

И она кокетливо посмотрела на Шлоссера. Тот, однако, менее всего сейчас был склонен к кокетству и флирту.

– А нельзя ли взглянуть на эту телеграмму? – спросил он.

Ивонн посмотрела на него с упреком: как же можно показывать чужие телеграммы, она даже сама ее не смотрела, а тут – совершенно посторонний мужчина!

Сыщик пытался ее уговаривать, но барышня проявила неожиданную непреклонность. В этот момент кто-то пригласил ее на танец, и Шлоссер остался один на один с коллегой.

– Слушай, Франсуа, – проговорил немец, – мне кровь из носу нужно увидеть эту телеграмму. Я еще не знаю, что там, но нюх говорит мне, что там может быть что-то важное.

– Ничего нет проще, – хмельным голосом отвечал Франсуа. – С тебя – бутылка коньяка и платишь по счету.

Шлоссер согласно закивал: он не возражает, хоть две бутылки.

– Смотри, как я сейчас ее соблазню, – проговорил Франсуа, подворачивая обшлага пиджака, как будто собирался душить Ивонн, а не соблазнять ее. – Смотри и учись…

Соблазнение, впрочем, выглядело довольно странно. Когда барышня вернулась к ним за столик, Франсуа сунул руку в карман штанов и жестом циркового фокусника вынул оттуда свой значок. Поняв, что сидит за одним столиком с агентом полиции, Ивонн впала в какую-то кататонию – не могла говорить и только хлопала ресницами.

В себя она пришла только после того, как Франсуа объяснил ей, что никто не собирается волочь ее в кутузку, от нее нужно лишь показать им телеграмму, которую получил влюбленный в нее немец и которая лежит теперь у нее за зеркалом. Ломаться перед полицией Ивонн не решилась и без колебаний отдала телеграмму Шлоссеру.

Однако, вопреки ожиданиям, телеграмма ничего не прояснила. В ней было только два слова: «Немедленно возвращайся». И подпись: «Петерсен».

Вернувшись домой, Шлоссер явился к начальству, чтобы доложить о своей парижской поездке и успешной поимке грабителя. Между делом он упомянул о забавном казусе – вильгельмсгафенском вахмистре, который раз в неделю ездит в Париж в вагоне первого класса, ухаживает за танцовщицами и швыряет деньги налево и направо.

Совершенно неожиданно начальник сыскной полиции очень заинтересовался всей этой историей и попросил Шлоссера показать ему телеграмму. Он бросил на нее быстрый взгляд и подскочил на стуле, как ужаленный.

– Тысяча чертей! – закричал он. – Вы сами не понимаете, что вы мне принесли!

Детектив смотрел на него с изумлением: он действительно не понимал, что привело начальника в такое возбуждение.

Оказалось, недавно всем учреждениям политической и криминальной полиции разослали предписание, в котором требовалось обратить особое внимание на работу иностранных разведок в Германии. К тому моменту стало известно, что шпионам удалось выведать сверхсекретные сведения германского военного флота и, судя по косвенным признакам, происходило это как раз в Вильгельмсгафене. Там орудовал человек, называвший себя Петерсеном, предположительно – очень опытный и удачливый британский агент, который специализировался на морской разведке.

Начальник полиции немедленно командировал Шлоссера в Берлин, чтобы тот рассказал высшему полицейскому руководству все, что ему известно о Герхарде Глаусе. Из Берлина детектив вернулся с приказом, который предписывал немедленно отправить в Вильгельмсгафен целую группу сыщиков. Была надежда еще застать там Петерсена и уж, во всяком случае, следовало арестовать предателя Глауса.

Прибыв в город, агенты быстро выяснили, что Глаус находится в постоянном тесном контакте с вахмистром Енике и старшим сигнальщиком крейсера «Фон дер Танн» Элерсом. Было также установлено, что все трое свободно распоряжаются крупными суммами, которых по своему положению и служебному содержанию не должны были бы иметь в наличии. В частности, квартира Элерса была обставлена с роскошью, удивительной для простого матроса. На подобную обстановку сигнальщик должен был потратить несколько тысяч марок.