Каин

Хочу, чтобы мне так улыбалась. Хочу, чтобы каждый раз, увидев меня, она радовалась. Как раньше. Как тогда, когда я ещё не был палачом своей семьи.

— Пойдём, покурим, — мне на плечо опустилась рука Андрюхи, вырывая меня из пучины огня. — Пусть девчонки пока потреплются.

Я кивнул и, взглянув на Варю в последний раз, поднялся на ноги.

— В общем, пробил я нашего петушиллу, — Змей достал сигареты.

— Ну? — я закурил, нервно затягиваясь несколько раз подряд.

— Ты в курсе, что он родом из Кузьминок?

— Что? — словно кипятком окатили с головы до ног.

— Ага. А ещё, он учился в той же школе, что и твоя Варвара, — Андрюха не прекращал меня «радовать». — И жил неподалёку.

Вот это новости, блять!

Получается, Варька с врачишкой с детства друг друга знают?! И молчала, зараза!

— Завтра поеду сам туда. Заебали меня эти сраные тайны Мадридского двора. Всю кровь мне свернули, — я выбросил окурок и закурил по-новой.

— Не по понятиям это, брат, за чужой бабой волочиться. Гниду нужно наказать, чтобы другим неповадно было, — Андрей присел рядом со мной на крыльцо. — Ты только слово скажи.

— Рано. Сначала он выведет нас на сестру Вари. А потом я сам его ушатаю.

— Думаешь, он сестры посланец?

— Уверен. Что-то нехорошее вокруг Варьки происходит. Сам посуди, если эта Катя жива, то почему ни разу не попыталась связаться с сестрой? Единственной близкой родственницей, между прочим.

— Ну, тут много вариантов. Либо не так и близки были. Либо обиды какие-то. Либо по какой-то другой причине не могла. Хотя первое я, конечно, взял бы во внимание в последнюю очередь. Близнецы связаны по жизни и похеру вообще, как и куда судьба кидает. Связь есть и будет всегда.

Я посмотрел на друга. Точно! У Андрюхи же брат тоже близнец.

Бля, совсем я отупел сидя на жопе у бабской юбки.

— Слушай, а ты чувствуешь Илюху? Правду говорят, что вы переживаете эмоции друг друга?

Ворохов задумчиво почесал подбородок.

— Ну, вообще-то, да. Особенно, когда брату опасность грозит. Было пару раз, нас эта чуйка спасала.

Интересно, Варя тоже чувствует сестру? Почему тогда думала, что та мертва?

Мать же твою…

Мозг закипает и я чувствую, что запутываюсь в этой долбаной паутине с каждым днём всё больше.

ГЛАВА 25

Передо мной сидит женщина лет пятидесяти и недовольно поглядывает на меня из-под очков.

— Молодой человек, вас стучаться не учили?

— Меня может и учили, но всё равно не стану, — ухмыляюсь ей и устраиваюсь поудобнее в кресле напротив.

Неужели по моей харе не видно, что я никогда не стучусь? Ох, уж эти училки.

— Чем обязана, раз уж вы так врываетесь ко мне в кабинет? — важно выпячивает грудь или, скорее, то, что от неё осталось.

Бабы…

В любой ситуации жаждут выглядеть привлекательно, несмотря на возраст.

А возраст директрисы мне на руку. Она должна помнить Варю и её сестру.

— У меня к вам очень щепетильное дельце, Таисия Павловна, — без прелюдий водружаю ей на стол пухлый конвертик и глаза директрисы лезут на лоб.

С минуту она поглядывает то на конверт, то на меня, а затем картинно закатывает глаза.

— Ах, ну как же я сразу не догадалась! Вы папа Лёши Шапкина? И не просите, после его последней выходки…

— Нет, Таисия Павловна, к Лёше Шапкину я не имею никакого отношения. Меня интересуют школьные архивы и ваша память, — достаю из кармана сигареты, но вовремя вспомнив, что нахожусь в школе, кладу их обратно.

Директриса с прищуром осматривает меня, а затем тянется к конверту.

Открыв его, выпучивает глаза ещё больше и медленно выдыхает.

Она за всю свою педагогическую карьеру не видала такой суммы. Даже жаль становится. Сколько таких «Марь Ванн» впроголодь живут, потому что детей решили учить, а не на спине с раздвинутыми ногами отрабатывать?

— И что конкретно вас интересует? — спрашивает настороженно, словно прощупывая почву.

Ежу понятно, что такие бабки просто так не дают. Боится.

— Я хочу узнать в подробностях о двух девочках-близнецах, которые учились у вас лет двадцать назад. Фамилия Земские о чём-нибудь говорит вам?

Наблюдаю как женщина бледнеет и застывает в позе испуганной мартышки.

Кажется, Варькин папашка и здесь побывал, а иначе, чего ей так волноваться?

— Знаете, я не помню никаких Земских и никаких близняшек тем более. И взяток я не беру! Поэтому, будьте так любезны, заберите свои деньги и освободите помещение! — директриса быстро очухалась и швырнула мне конверт обратно.

Тааак, блять!

Начинается.

Вот такой реакции я и ждал. Значит, Павловна в курсе.

— Послушайте, Таисия Павловна… — начинаю миролюбивым тоном, а зря.

Директриса подхватывается на ноги и не своим голос визжит на меня, так, что лопаются перепонки в ушах.

— Убирайтесь вон! Иначе, я буду вынуждена позвать охрану.

— И что мне сделает твоя охрана?! — я кладу руки на стол, борясь с желанием вытащить ствол и положить его рядом.

Наверное, это будет уже лишним.

— Да что вы себе позволяете?

— Я пришёл за информацией. И без неё не уйду. А вы можете хоть в Гаагу звонить. Мне по боку. Ну так что, по чашечке кофе и начнём? — толкаю конверт к ней и наблюдаю извечную картину, когда человек мечется между желанием заиметь денег и страхом.