Кафедра

– Знаешь, Ириша, я только с тобой и могу откровенно говорить. А с кем еще? Не с Вадимом же. С ним мы давно уже чужие люди. Почему не разводимся? Возможно, именно так мы и поступим. Мне надоело быть женой подающего надежды ученого. Я ему так и сказала – если он к весне не выйдет на защиту докторской диссертации, мы с Кириллом от него уходим. Куда? Откуда я знаю? Думаю, у него хватит совести не требовать размена квартиры. У них в университете есть общежитие – уверена, ему смогут выделить комнату.

Нравственная сторона поступка Даши в этот момент волнует меня меньше всего – гораздо больше я озабочена этичностью своего поведения.

– Не волнуйся, возможно, я еще передумаю. И не считай меня бессердечной тварью – мне тоже жалко Вадима.

Мое положение становится всё более и более щекотливым. И я уже боюсь не того, что могу случайно узнать чужие тайны, а того, что мое невольное подслушивание будет обнаружено.

– И не думай, что он – невинный ягненок. У него на кафедре работает восемь расфуфыренных девиц, и я более, чем уверена, что он завел роман, по крайней мере, с одной из них. Я, правда, не знаю, с какой, да, честно говоря, мне это и неинтересно. Ты не думай только, что я его разлюбила потому, что он миллионером не стал. Нет, дело не в этом! Но он вообще никем не стал! Помнишь Веру Нестерову? Я недавно ездила к ней в гости. Ее мужа после окончания института направили в такую глушь! Ну, поехала я, думала, пожалеть ее нужно – пропадает человек в каком-то поселке! А приехала – позавидовала. Муж у нее – врач. И видела бы ты, как у него глаза горят, когда он о работе говорит! А как люди его ценят! Мы когда с ним по улице шли, водители машины останавливали, из кабин выскакивали, чтобы с ним поздороваться! А как Вера им гордится! А у Вадима что? Нет, я не спорю, я тоже виновата, что он тогда и из науки, и из журналистики ушел и не своим делом занялся. Но кто ему мешал со мной поспорить? Сказал бы – нет, Дашенька, это – мое призвание! Разве он так сказал? Без единого слова в коммерцию бросился. А сейчас у него на работе такой кавардак! Кто-то пытается навредить ему всеми возможными способами. А мне почему-то на это наплевать.

На кафедре звонит стационарный телефон, и я судорожно принимаюсь искать свой мобильник. Трясущимися руками отключаю звук.

Звонок Даша игнорирует. А я снова слышу шаги в коридоре – теперь уже удаляющиеся. Кажется, их слышит и Кирсанова.

– Извини, Ириша, я отвлекусь на секунду – тут кто-то шастает по коридору.

Она открывает дверь и, наверно, выглядывает в коридор. Потом сообщает:

– Нет, никого. Но скоро – звонок с урока, и на кафедре будет куча народа, поэтому я лучше завтра тебе перезвоню. Рада была с тобой поболтать. Передавай привет мужу.

Спустя минуту снова раздается ее голосок:

– Кирсанов, ты что, издеваешься? Ты до сих пор в автосервисе? Нет, ждать тебя на кафедре я не буду. Я еду домой. Думаю, найти нужные курсовые ты и сам в состоянии.

Звенит звонок с урока, на кафедре появляются Кондратюк со студентами. Даша здоровается с Юлией Андреевной довольно сухо.

Я ужасно боюсь, что Юле потребуется что-нибудь в кабинете заведующего, и она вспомнит, что еще полтора часа назад эта дверь была открыта и попытается сюда войти в присутствии Кирсановой. Или Даша решит отчитать ее за незапертую дверь, и Юля скажет, что я была на кафедре. Но этого не происходит. Даша говорит: «До свидания» и удаляется, а через пять минут уходит на занятия и Юля.

Я вытираю пот со лба, набрасываю шубку и выбегаю из кабинета – разговаривать с Таней я сейчас не в состоянии.

***

Вечером мы с Андреем общаемся по скайпу. Он выглядит усталым, но довольным.

– Алиса, мне кажется, нам пора заявление в ЗАГС подавать. Тебе же после свадьбы еще визу получить нужно.

Я решаю воспользоваться ситуацией.

– А давай в свадебное путешествие в Великий Устюг поедем! К Деду Морозу!

Он смотрит на меня с изумлением.

– В Устюг? К Деду Морозу? Ты шутишь?

А убедившись, что я говорю серьезно, принимается объяснять:

– Алиса, ну, ты же уже не ребенок! Что за глупости? Какой Дед Мороз?

Я лепечу про детскую мечту, но он даже не слушает:

– Ты же понимаешь, Алиса, что это не разумно. Ну, понимаешь же, правда?

Таня

В понедельник после занятий я захожу в кабинет, полная решимости вызвать нашу лаборантку на откровенность. Сама по себе Таня не вызывает у меня никаких чувств – ни симпатии, ни антипатии, – даже странно.

Рогозина оказывается на кафедре не одна – за своим столом сидит нарядная и веселая Анастасия, а рядом с ней – кудрявый светловолосый мальчик лет пяти.

– Здравствуйте, Алиса Афанасьевна! – радушно приветствует меня Степанцова – кажется, этап взаимных обид мы с ней уже миновали. – А это мой сын Андрей. У них в садике карантин, поэтому приходится таскать его на работу. Познакомься, Андрюша, – это тетя Алиса.

Мальчик откладывает маркер, которым рисовал машинку на листке бумаги, важно кивает и протягивает мне руку. Я легонько ее пожимаю.

– А я кино смотрел про Алису, – сообщает он.

– Вы, наверно, с Таней поговорить хотите? – беспокоится Настя. – А мы с Андрюшкой вам мешаем?