Качели судьбы

Понемногу молодого дракатона начала сотрясать дрожь — это вступало в силу Великое Заклинание. Голос Эссейла звучал по-прежнему негромко, но он как-то изменился, словно в глубине его таилась неведомая музыка, да и язык, на котором сейчас нараспев, говорил он, тоже был суларским студентам неведом. Эссейл задрожал, словно заклинание вытягивало его силу. Когда же дракатон упал на колени, он только через некоторое время снова с трудом поднялся, его руки дрожали, словно в напряженных вытянутых руках он держал нечто темное и настолько тяжелое, что дрожал от усилия, пытаясь стоять прямо с этим грузом на плечах — слова с шипеньем и страшным бульканьем срывались с губ.

Все свою жизнь, всю силу своей неистовой души вкладывал Эссейл в это Заклятие, пытаясь закрыть Врата Криаз-Ниаллэей. Он уже не чувствовал своих обожженных губ и ничего не видел, в ушах стоял неистовый шум, наконец, он понял, что его сила сдает свои позиции, что он уже почти полностью вычерпан и побежден. Еще чуть-чуть и упадет он замертво перед пульсирующим алтарем так и не закончив Заклинание. «Все было напрасно! Я не справился! Заррот был прав» — Мелькнуло у него в голове.

Твари усилили атаку, пытаясь прорваться к раскачивающемуся Эссейлу, они видели, что главная угроза их существованию исходила от их древнего врага — дракатона. Ящероподобная тварь, громко вскрикнув что-то гортанное, проскочила мимо меча Заррота и Джеймса, отбила когтистой лапой выпад Мейза, яростным выпадом порвала плечо Кейста:

— Нет! — Вырвался крик у Джеймса, когда он увидел, что тварь, оставив корчащееся тело Кейста на земле, рванулась вперед и сжала Эссейла в своих могучих объятьях. Повалив его на землю, Ниаллэй стиснул пальцы у него на горле.

Заррот подскочил к обессиленному дракатону, взмахнул мечом и сильным точным ударом отсек голову твари. Обеспокоенно взглянул на Эссейла, жив ли урод? Жив, шевельнулся, встал на колени, из его носа и ушей идет кровь, шевелит синими губами, читает заклинание.

В какой-то момент Эссейл понял — все, он вычерпан, открыл всего себя, раскинул руки в стороны, стоя на коленях, закинул голову к небу, вола ледяным потоком колотила по его лицу, когда дракатон выплеснул всего себя, выплюнул свою душу, последние крупицы своей жизненной силы в это заклинание, последние слова диким криком вылетели из его нутра… Эссейл вдруг замолчал и беззвучно повалился на землю лицом вниз. Он уже чувствовал, как его дух готов расправить крылья и вознестись над землей, когда в его тело хлынул поток теплой, такой родной энергии, тело Эссейла неконтролируемо задергалось, словно от неистового наплыва обжигающе горячих волн силы, накатывающей на него.

Мертвый лес вдруг содрогнулся у студентов под ногами и по темному небу прокатился долгий раскат грома, замерший вдали. Внезапно откуда-то из середины черного алтаря с ревом взвился черный вихрь. Сквозь черную плиту с оглушительным треском вырвался нестерпимо яркий огонь, он могучим столбом взлетел до самого неба, ослепив всех на поляне. И вдруг все закончилось. Суларцы недоуменно оглядывались, все еще ослепшие после яркой вспышки. Твари пропали, затянутые куда-то закрывшимися вратами. Перед ними стояла мертвая черная плита, потерявшая свое влекущее очарование и притягательность. Ливень не прекращался, молотя по залитой водой поляне. В кровавой луже ничком лежал дракатон.

— Жив? — Спросил Мейз, устало вытирая лицо, он еще не решался опустить меч из дрожащей руки, не вполне поверив, что все закончилось.

— Надеюсь, сдох, — проворчал Заррот, — нам меньше забот, добивать не придется.

Над дракатоном склонился Джеймс, Заррот, в свою очередь, подошел к поверженному телу Кейста.

Молодой маг был буквально выпотрошен, шансов не было.

— Мертв! — Крикнул Заррот срывающимся голосом.

— Дракатон еще жив! — В ответ крикнул Джеймс, бессильно бухаясь на колени около Эссейла. Перевернул тяжелое бессознательное тело на спину, чтобы мутант не захлебнулся и сам провалился в полумертвый ступор от невообразимой усталости.

Рядом сидел Мейз, он наконец позволил себе разжать скрюченные пальцы, выронив меч. Уронил голову себе на колени и словно заснул, замерев в полубеспамятстве.

Никто не знал, сколько времени прошло. Первым пришел в себя Заррот. С трудом встал, взял меч, весивший, казалось, целую тонну, и вяло поплелся к бессознательному дракатону. Тяжело рухнул около него, с мечом полез к его шее. Джеймс изумленно посмотрел на действия товарища.

— Ты чего делаешь? — Каркнул он.

— Надо перерезать ему горло, пока он не очухался, — деловито ответил Заррот, подтягивая тяжелый меч, скользкая ручка соскальзывала из вялых пальцев. — Проклятье, где мой кинжал?

— Ты совсем сдурел? — Джеймс ударил Заррота по руке. — Он нас всех спас!