К востоку от Эдема

Адам все утро бродил по дому, а в полдень отправился на огород, где Ли вскапывал черную удобренную землю. Китаец приступил к посадке весенних овощей: моркови, свеклы, репы и гороха, фасоли, брюквы и листовой капусты. Ровные ряды сделаны по веревке, натянутой на колышках. На каждый колышек надет пакетик из-под семян, чтобы знать, где что посажено. На дальнем конце огорода, в парнике, готова рассада помидоров, сладкого перца и капусты. Нужно только немного подождать, когда исчезнет опасность заморозков.

– Вчера я вел себя глупо, – признался Адам.

Опершись на вилы, Ли устремил на него невозмутимый взгляд.

– Когда едете? – осведомился он.

– Хочу успеть на два сорок, чтобы вернуться восьмичасовым.

– Можно было все изложить в письме, – предположил китаец.

– Я об этом тоже думал. А ты бы доверил подобные сведения письму?

– Нет, вы правы. На сей раз глупость сморозил я. О письме не может быть и речи.

– Надо ехать. Я рассуждал и так и эдак, и всякий раз меня словно дергали за поводок.

– В ряде случаев вы можете поступить нечестно, но только не тут, – заметил китаец. – Что ж, желаю удачи. Интересно, что она скажет и как поступит.

– Поеду в повозке, – сказал Адам. – Оставлю ее в конюшне в Кинг-Сити. Одному ехать в «форде» не с руки. Сильно нервничаю.

В четверть пятого Адам поднялся по шатким ступенькам и постучал в ободранную дверь заведения Кейт. Дверь открыл новый вышибала, финн с квадратным лицом, одетый в брюки и рубашку, рукава которой схвачены повязками из красного шелка. Оставив Адама дожидаться на крыльце, он вскоре вернулся и проводил гостя в гостиную.

Адам вошел в просторную, ничем не украшенную комнату. Стены и деревянные панели выкрашены в белый цвет. В центре стоит длинный прямоугольный стол, накрытый белой клеенкой. На столе расставлены приборы: тарелки и чашки с блюдцами. Чашки повернуты донышками вверх.

Кейт сидела во главе стола с открытой бухгалтерской книгой. На ней строгое платье и зеленый козырек на голове для защиты глаз от резкого света. Пальцы нервно вертят желтый карандаш. Холодно взглянув на застывшего в дверном проеме Адама, она поинтересовалась:

– Что тебе на сей раз надо?

Финн возвышался за спиной у Адама.

Ничего не ответив, Адам подошел к столу и положил письмо на бухгалтерскую книгу.

– Что это? – удивилась Кейт и, не дожидаясь ответа, быстро прочла письмо. – Выйди и закрой дверь, – приказала она финну.

Адам сел за стол рядом с Кейт, отодвинув в сторону посуду, чтобы освободить место для шляпы.

– Это что, шутка? – спросила Кейт, когда вышибала вышел из комнаты. – Нет, ты не любитель пошутить. Наверное, пошутить решил твой братец. Ты уверен, что он умер?

– У меня ничего нет, кроме письма, – признался Адам.

– И чего ты от меня ждешь?

В ответ он только пожал плечами.

– Если надеешься, что я подпишу какие-нибудь бумаги, понапрасну теряешь время. Говори, зачем явился?

Адам медленно пробежал пальцами по черной траурной ленточке на шляпе.

– Запиши адрес адвокатской конторы и сама с ними свяжись, – посоветовал он.

– Чего ты им обо мне наговорил?

– Ничего. Я написал Чарльзу, что ты живешь в другом городе, вот и все. Он умер, не успев прочесть мое письмо, и оно попало к адвокатам. Да там все сказано.

– Человек, написавший постскриптум, похоже, твой приятель. А ты что ему написал?

– Я еще не ответил на его письмо.

– А что собираешься написать?

– То же, что и раньше. Что ты живешь в другом городе.

– Сказать, что мы разведены, ты не можешь. Ведь мы до сих пор женаты.

– Я и не собирался этого делать.

– Хочешь знать, каких отступных я потребую? Сорок пять тысяч наличными.

– Ничего я не хочу.

– То есть как? Торговаться нет смысла.

– Я и не торгуюсь. Ты прочла письмо и знаешь столько же, что и я. Поступай как хочешь.

– С чего ты такой самоуверенный?

– Чувствую, что твердо стою на земле.

Кейт смотрела на него из-под прозрачного зеленого козырька. Завитки волос стелились по краю, как плющ по зеленой крыше.

– Адам, ты глупец. Если бы держал рот на замке, никто бы и не узнал, что я жива.

– Да знаю я.

– Знаешь? Думаешь, побоюсь потребовать деньги? Если так, ты – полный идиот.

– Мне все равно, как ты поступишь, – терпеливо повторил Адам.

Кейт нагло ухмыльнулась:

– Все равно, да? А если я скажу, что в кабинете шерифа лежит бессрочный ордер, оставленный его предшественником, в котором говорится, что если я упомяну твое имя или признаюсь, что являюсь твоей женой, меня тут же вышлют из округа и из штата? Ну как, соблазняет тебя эта новость?

– Соблазняет на что?

– Избавиться от меня и забрать все деньги.

– Я принес тебе письмо, – снова повторил Адам.

– А я хочу знать, с какой целью ты это сделал.

– Мне все равно, что ты обо мне думаешь. Чарльз оставил тебе по завещанию деньги, без каких-либо оговорок. Завещания я не видел, но он оставил деньги тебе.

– Ты ведешь непонятную игру с пятьюдесятью тысячами долларов, – задумчиво сказала Кейт. – И не хочешь из нее выходить. Не пойму, что ты затеваешь, но непременно выясню. Да что это я? – опомнилась она вдруг. – Ты ведь не блещешь умом. Кто тебе дает советы?

– Никто.

– А тот китаец? Вот ему в уме не откажешь.