К преподобному Серафиму в Вырицу

Или сказка о том, что жившая в Петербурге семья знатного генерала голодала после начала первой Мировой войны. Издатели из Братства святителя Алексия, видимо, не представляют, как жили в 1914 году генеральские семьи, имевшие счета в банках, дома и пр. Не менее глупой выдумкой является и последующий рассказ о том, что купец Василий Муравьев благословляет генеральскую дочь идти работать кондуктором трамвая в Петрограде, при этом она называет его «батюшкой». Плохо знают историю и сословное деление российского общества составители лжеистории об отце Серафиме. Подобная авторская неграмотность характерна и для всего дальнейшего повествования…

Недопустимым искажением святоотеческого учения о послушании (см. преподобный Иоанн Лествичник, преподобный авва Дорофей и др.) является рассказ А. Трофимова о том, что духовник Александро-Невской Лавры – иеросхимонах Серафим (Муравьев), окормлявший ряд выдающихся иерархов Русской Православной Церкви, сам имел послушание у некого молодого иеродиакона и бегал по Петрограду искать для него какую-то «ясную пуговицу»:

«Вот иеродиакон идет по Лавре, а ему духовник (отец Серафим) имеет послушание.

Иеродиакон говорит:

– Батюшка, принесите мне пуговицу.

– А какую ты хочешь?

– А такую, ясную.

И духовник бежит и ищет ясную пуговицу. Вот это святость!»

Не глумление ли это над святым и святостью? Мы знаем, что по слову богоносного аввы, послушники первых времен христианства могли посадить совершенно засохшую ветвь, поливать ее, и вырастало зеленое дерево, приносившее плоды. Однако нет примеров тому, чтобы в послушании у новоначального инока находился умудренный духовным опытом старец, ибо это противоестественно. Неужели неизвестно издателям, что духовным наставником может стать только подвижник, прошедший многолетнюю школу монашеского делания…

А ловля отцом Серафимом бесов, словно мух, с заточением их в стакан с чаем (где они «пищат и орут») и последующим препровождением с помощью железных щипцов в отхожее место!.. Все эти фантазии очень далеки от Православия, но с «легкой руки» А. Трофимова эта чушь кочует из одного подобного «сочинения» в другое.

Вновь и вновь навязывается читателю выдумка о пребывании отца Серафима в тюрьмах и лагерях, где «его много били, сломали все ребра», а он все проходил и проходил там «через закрытые двери», для него «не существовало замков и закрытых дверей».

Согласно имеющимся архивным свидетельствам, 18 февраля 1932 года было арестовано 40 иноков Александро-Невской Лавры. В этом списке нет имени иеросхимонаха Серафима (Муравьева), так же, как в списке насельниц Воскресенского Новодевичьего монастыря, арестованных в тот же день, нет имен схимонахини Серафимы (Муравьевой) и внучки отца Серафима, послушницы Маргариты Муравьевой, жившей в монастыре при бабушке, ибо еще за 2 года до ареста монашествующих Лавры, они вместе со старцем отбыли в Вырицу. В книге В. П. Филимонова опубликован ответ Федеральной службы безопасности Российской Федерации (№ 10/38-10 от 13 мая 1997 года) о том, что отец Серафим и матушка Серафима никогда не подвергались аресту и заточению. Чудо милости Божией к отцу Серафиму как раз то и заключалось в том, что в годы кровавых гонений на Церковь старец ни разу не был арестован. Господь хранил его как великого пастыря малого стада Христова.

В книге имеется множество, казалось бы, мелких упущений, которые создают определенный фон. Там, например, можно прочесть: «Во время войны духовная дочь старца по имени Пелагея работала в столовой на раздаче супа. Она хотела уйти из столовой и пришла за благословением к отцу Серафиму». Пусть найдется хоть один человек, который засвидетельствует, что в Вырице в годы гитлеровской оккупации была общественная столовая. Кажется, мелкая ложь, но ведь ложь, которая соединяет поверившего человека с сообществом падших духов! Таких примеров в рассматриваемом «труде» можно привести множество. Если разбирать все, содержащиеся в ней выдумки и нелепости, то придется писать книгу равную ей по объему… Чего стоит только один рассказ о стоящих на коленях и со слезами молящихся Богу… коровах!