К преподобному Серафиму в Вырицу

Матушку Серафиму я знала мало, так как она умерла раньше. Но я помню ее образ. Она запомнилась мне строгой и внешне очень сдержанной.

Впечатление от встреч с отцом Серафимом на всю жизнь осталось очень яркое. Притяжение батюшкиных глаз, излучавших какой-то особый внутренний свет. Мягкие-мягкие, ласковые батюшкины руки. Много, очень много икон и благоухание в келлии. И встречал нас батюшка всегда очень ласково, добро и так гостеприимно. Как хорошо было с ним! И каждый раз он что-то советовал, подсказывал, учил. Он многое видел. А у меня не было дедушки, отец погиб во время войны, и некому было мне что-то подсказать, кроме отца Серафима. Батюшка всегда гладил по головке, давал гостинцы – конфеты, пряники. Всегда давал в руку пакетики. Он так ласково и нежно относился ко мне! А может быть, он так ко всем относился.

Переступая порог келлии отца Серафима, все попадали в иной мир, такой, который, может быть, словами не пересказать. Было ощущение радости, какой-то свободы, безсознательное ощущение легкости. Не передать!.. Это окрыляло. Приходишь с одним грузом, а выходишь – с другим.

Так и сегодня. Вчера у меня был сердечный приступ. Дочь говорит: «Не езди никуда». – «Нет, – говорю я, – если я доеду до Вырицы, то уж обратно вернусь». И действительно – боль прошла, и я полетела, как птица. От батюшки всегда вылетала, как на крыльях. Да и теперь, когда приезжаю на могилку, разговариваю с ним, как с живым, испытываю то же ощущение легкости и радости. И мои студенты сюда приезжают… Много было трудностей в жизни, но я счастлива тем, что я всегда рада. И это все – от батюшки.

Запомнились очереди к отцу Серафиму. С левой стороны во дворе был гамак, и я качала в нем правнучек отца Серафима или читала им книги. А вдоль забора собиралась очередь – и люди в форме, и просто народ. Это осталось в памяти – длинная-предлинная очередь.

Матушка выходила, приглашала кого-то пройти к батюшке. Что говорили, я не прислушивалась… Было два крыльца. В одно входили родные, в другое – посетители. Пришедших угощали чайком. Батюшка всегда говорил: «Надо подкрепить». И всегда давал гостинцы. Ему приносили, и он раздавал. Батюшка болел, и к нему нельзя было приходить. Но он всегда принимал людей.

Был вход на кухню и в большую комнату. В большой комнате стояли кушеточки для посетителей. Другой вход был в келлию… У отца Серафима очень вкусно готовили. Запомнился аромат грибного супа. Но это – на кухне и в большой комнате, даже во дворе, а в келлии батюшки – другое, совсем другой воздух – благоухание.

Батюшка на фотографиях выглядит очень строго. Но он был очень ласковый, бережливо, с ностью относился к людям. При этом он был всегда ровен ко всем и спокоен. Никогда я не видела его неуравновешенным или с выплескивающимися эмоциями.

Батюшка мне сказал, что я буду легко и хорошо учиться. И я прямо из 7-го класса перешла в 10-й. Правда, после 7-го я закончила – 2 курса техникума, потом – 10-й класс. Мне очень нравилась геология. И, закончив школу, я пошла на геологический. В институте тогда было 12 человек на место. Это неимоверный конкурс даже по нашим временам. Без благословения батюшки я бы туда не поступила.

Затем я устроилась на работу во ВСЕГЕИ и участвовала в геологических экспедициях.

Я и после успения отца Серафима приезжала в Вырицу. С годами, когда сложились свои жизненные обстоятельства, захватили быт, семья, работа, я стала реже посещать Вырицу. Но всегда, во всех трудностях, а их было немало, мне помогал Господь, и я уверена – молитвами отца Серафима.

Запомнилась переправа через Ладогу. Это было спустя полтора года после начала блокады. Бомбежка, вокруг гибнут люди. Машина, в которой были мы с мамой, пошла под лед. Мы оказались на льдине, потом с этой льдины нас сняли и посадили на баржу. Чудом мы остались живы.

В геологических экспедициях была масса непредвиденных случаев и трудностей. Вот пример. Привезли нас в место на границе с Китаем. Там нужен был пропуск, но экспедицию собирали срочно, было некогда и решили нас, двух студенток, провезти контрабандой. Ночью нагрянули пограничники. Было сказано: чтобы утром их не было… Ночь. Алтай. 2 лошади, 2 проводника, мы – посередине. Я никогда в жизни не сидела на лошади. А нужно было на лошади подняться на гору, которая выше вот этих вырицких сосен. За плечами – рюкзак и спальный мешок. Мне тогда было 22 года… Я обняла лошадь за шею, ногами вцепилась в ее бока и взмолилась о помощи. Я осталась жива. Лошадь была – чудо! Так ступала – камни летели из-под копыт… А спускаться было еще труднее. Она спускалась на животе…

Этот случай и случай на льдине – это были буквально чудеса.

И в работе, и в общественной жизни (а я и теперь занимаюсь ею, как в былые времена), я всегда ощущала невидимое присутствие и помощь отца Серафима. Он помогал всегда, все время. Батюшка вел и ведет меня по жизни. Слава Богу за все!

«Это благословение я пронес через всю жизнь»