К оружию! К оружию! (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)

– Эта Аннабель Карри, видимо, плохо старалась, – заметила Ангва, – раз получила всего два доллара.

Она почувствовала, как в комнате вдруг похолодало.

– Наверное, – очень медленно произнес Моркоу. – Особенно учитывая то, что ей всего девять лет.

Одной рукой он крепко сжал ее запястье, а другой попытался вырвать книжку.

– Эй, отпусти меня.

– Сержант! – крикнул Моркоу через плечо. – Не мог бы ты подняться сюда, буквально на минуту?

Ангва попыталась вырваться. Рука Моркоу оставалась неподвижной, как железная балка.

Заскрипела под весом Колона лестница, потом распахнулась дверь.

Сержант держал щипцами очень маленькую чашечку.

– Шнобби принес ко… – начал было он, но замолчал.

– Сержант, – сказал Моркоу, глядя Ангве в лицо, – младший констебль Ангва хотела бы узнать, кто такая госпожа Гафкин.

– Вдова Долговязого Гафкина? Она живет на Котлетной улице.

– А госпожа Суматохинс?

– С Паточной? Она берет белье в стирку. – Сержант Колон переводил взгляд с Моркоу на Ангву, тщетно пытаясь понять, что происходит.

– А госпожа Бордо?

– Это вдова сержанта Бордо, она продает уголь…

– А Аннабель Карри?

– Он все еще ходит в благотворительную школу для бедных, учрежденную, если не ошибаюсь, Язвительными Сестрами Семирукого Сека. – Колон нервно улыбнулся Ангве, по-прежнему ничего не понимая. – Она – дочь капрала Карри, он служил в Страже задолго до того, как…

Ангва посмотрела на лицо Моркоу. Оно было непроницаемым.

– Это все вдовы стражников? – спросила она.

Он кивнул.

– И одна сирота.

– Жизнь – суровая штука, – согласился Колон. – Пенсия вдовам не полагается, понимаешь?

Он переводил взгляд с Моркоу на Ангву.

– Что-нибудь не так?

Моркоу отпустил запястье Ангвы, повернулся, убрал книжку в сундучок и закрыл крышку.

– Все нормально, – сказал он.

– Э-э, я прошу прощения… – начала было Ангва, но Моркоу, казалось, не слышал ее.

Повернувшись к Колону, он кивнул:

– Дай ему кофе.

– Но… четырнадцать долларов… это же почти половина его жалования!

Моркоу взял вялую руку капитана и попытался разжать кулак, однако даже в бессознательном состоянии капитан слишком крепко сжимал пальцы.

– Вернее, это и есть половина его жалования!

– Интересно, что он в ней так сжимает? – спросил Моркоу, не обращая внимания на ее слова. – Может, какую улику?

Он взял чашку с кофе и приподнял Ваймса за воротник.

– Выпейте это, капитан, – сказал он, – и все станет намного… отчетливей.

Клатчский кофе обладает даже более сильным отрезвляющим действием, чем неожиданно полученный конверт от налогового инспектора. На самом деле истинные ценители кофе предусмотрительно напиваются, прежде чем прикоснуться к нему, потому что клатчский кофе мгновенно возвращает вас в трезвое состояние, а если вы чуть переборщите, переводит на другую сторону, туда, где сознанию человека находиться не следует. Стражники сошлись во мнении, что капитан Ваймс перебрал как минимум пару лишних рюмок, а значит, чтобы он протрезвел, следовало влить в него хорошую двойную порцию кофе.

– Осторожно… осторожно… – Моркоу позволил нескольким каплям кофе просочиться между губ капитана.

– Послушай, я… – снова начала Ангва.

– Забыли, – не оборачиваясь, бросил Моркоу.

– Я только…

– Я же сказал, забыли.

Ваймс открыл глаза, бросил взгляд на мир и закричал.

– Шнобби!

– Да, сержант.

– Ты что купил, «рыжий пустынный специальный» или «кудрявый горный простой»?

– Рыжий пустынный, сержант, потому что…

– Предупреждать надо. Лучше принеси… – он посмотрел на искаженное ужасом лицо Ваймса. – …Полстакана виски Пивомеса. Мы послали его слишком далеко.

Стакан был принесен и влит. Постепенно Ваймс расслабился.

Его кулак разжался.

– О боги! – воскликнула Ангва. – У нас есть бинты?

Небо казалось маленьким белым кругом.

– Куда это мы попали, напарник? – спросил Дуббинс.

– В пещеру, напарник.

– Под Анк-Морпорком нет пещер, напарник. Он стоит на суглинках.

Дуббинс пролетел почти тридцать футов, но удар был смягчен тем, что он приземлился на голову Детрита. Тролль сидел в окружении обломков гнилых досок в… самой настоящей пещере. Вернее, как решил Дуббинс, когда его глаза немножко привыкли к темноте в выложенном камнем тоннеле.

– Я ничего не сделал, – попытался оправдаться Детрит. – Просто стоял, а в следующее мгновение – хрусть, и все унеслось куда-то вверх.

Дуббинс наклонился и поднял обломок доски. Тот был очень толстым. И очень гнилым.

– Мы провалились куда-то сквозь что-то, – заявил он и провел ладонью по стене тоннеля. – Хорошая кладка. Очень хорошая.

– А как мы выберемся?

Путь наверх был закрыт. До потолка тоннеля не мог дотянуться даже Детрит.

– Я думаю, как-нибудь выйдем, – сказал Дуббинс.

Он понюхал воздух, который оказался промозглым. Гномы очень хорошо ориентируются под землей.

– Туда, – указал он и зашагал вперед.

– Дуббинс?

– Да?

– Никто мне не говорил, что под городом есть тоннели. Никто не знает о них.

– Ну и что?

– Выхода нет. Выход одновременно является входом, а если никто не знает об этих тоннелях, значит, входа нет. И выхода тоже.

– Но должны же они куда-то вести.

– Наверно.