Извращенные эмоции

— Они прибудут благополучно, не волнуйся, — пробормотал Римо.

Ромеро кивнул.

— Лука хочет, чтобы вы немедленно уехали из Нью-Йорка. Мы свяжемся с вами через несколько дней, если все пойдет по плану.

— Все пойдет по плану, — широко улыбнулся Римо. — Луке лучше начать искать жену для моего брата. Мы с нетерпением ждем встречи с ней.

ГЛАВА 3

• ────── ✾ ────── •

КИАРА

Несмотря на более теплую погоду, которую принес март, я была рада своему толстому шерстяному свитеру. Я никогда не привыкну к более холодному климату Балтимора. Погода в Атланте была намного теплее. Мои пальцы онемели, когда я положила их на клавиши пианино и начала играть. Меланхоличные низкие ноты музыки заполнили комнату, отражая мои текущие эмоции. Я начала возиться с композицией пару дней назад, но она все еще была далека от совершенства.

Когда тетя вошла в гостиную, как всегда, в безупречном бежевом кашемировом платье, с темными волосами, собранными в пучок на макушке, я убрала руки с клавиш, и звук затих в мягком выдохе.

За ней вошел дядя Феликс. Это был высокий мужчина с усами, которые подергивались, когда он говорил. Они обменялись взглядами, и что-то тяжелое поселилось у меня в животе.

— Нам нужно поговорить с тобой, — сказал дядя Феликс.

Я встала со скамейки и последовала за ними в гостиную. Они сели на диван, а я заняла кресло напротив. Мне казалось, что я стою перед трибуналом.

— Нам было нелегко принять тебя, — начал Феликс, и я вцепилась пальцами в кожаную обивку кресла. Я слышала это не в первый раз, но все равно было больно. — Но мы сделали все, что могли. Мы дали тебе все, что могли, чтобы вырастить тебя.

Они дали мне кров и образование, но любовь или даже защиту от грубого шепота общества… нет. Никогда. Я все равно была благодарна. Я знала, как важна внешность, и они рисковали своей репутацией, принимая дочь предателя.

— Но ты уже взрослая девушка, и тебе пора обзавестись собственным домом, стать женой и матерью.

Внутри у меня все сжалось, но лицо ничего не выражало. За эти годы я научилась скрывать свои эмоции.

— Вы нашли мне мужа?

Кто бы согласился жениться на мне? Возможно, они все-таки остановили выбор на солдате. Это было к лучшему. Если я выйду замуж, свадьба и замужество будут скромным делом, без внимания, с небольшим потенциалом для скандала. Солдат мог увидеть во мне способ улучшить свое положение, потому что, несмотря на то, что я была дочерью предателя, я была кузиной Капо. Может быть, это заставит его забыть о моем недостатке.

Тетя Эгидия улыбнулась, но в ее глазах читалось чувство вины, возможно, даже стыд. Феликс откашлялся.

— Я знаю, ты не в курсе подробностей моего дела, но семья находится в состоянии войны.

Как будто никто этого не знает. Даже маленькие дети были воспитаны с осознанием того, что мы должны быть бдительными, потому что отряд может напасть, или не дай бог, Каморра.

— Я знаю, дядя Феликс, — тихо сказала я.

— Но к Луке обратились с предложением мира. Тебе не нужно беспокоиться о деталях, но это может быть последний шаг, чтобы уничтожить наряд.

У меня перехватило дыхание. О чем он говорит? Если предложение поступило не от отряда, кто еще согласится на перемирие?

— Это честь для меня, Киара. После того, что сделал твой отец, мы думали, что отдадим тебя солдату или вообще не найдем мужа.

— За кого я собираюсь замуж? — я выдавила из себя слова, но они прозвучали сдавленно.

— Ты выйдешь замуж, — заверила меня тетя Эгидия с натянутой улыбкой, но в ее глазах… в ее глазах все еще была жалость, и в глубине души я знала, что какие бы ужасы ни таило в себе мое прошлое, они скоро будут сопровождаться новыми ужасами.

— Кто? — прохрипела я.

— Нино Фальконе, заместитель своего брата Римо Фальконе, Капо Каморры, — сказал Феликс, избегая моего взгляда.

После этого я ничего не слышала, молча поднялась и вышла. Я поднялась наверх, прошла в спальню и опустилась на кресло, тупо глядя на свою кровать. Она была аккуратно заправлена. Я не позволяла горничным делать это, не позволяла им делать это годами. Каждую ночь я брала подушку и одеяло, сворачивалась калачиком на шезлонге и засыпала, а утром все возвращала и заправляла постель, чтобы никто не узнал, что я не сплю и не сплю уже шесть лет.

Шесть лет. Мне было всего тринадцать.

Когда я смотрела на свою кровать, ужасы прошлого снова обретали форму, как и каждую ночь, когда я закрывала глаза.

ШЕСТЬ ЛЕТ НАЗАД

В комнате было темно, когда меня разбудили шаги. Я обернулась и в лунном свете узнала дядю Дюранта. Он приехал в Балтимор с женой, тетей Криминеллой, чтобы на несколько дней навестить тетю Эгидию и дядю Феликса.

Смущенная его присутствием, я села. Он громко дышал и был одет в халат.

— Ш-ш-ш, — прошептал он, наклоняясь надо мной и заставляя меня лечь.