Изнанка

— Ну что, всё-таки надумал к нам перебраться?

— Да у меня, в общем-то, и выбора-то нет, — ответил Кирилл. — Утро скоро, и кто знает, возможно, граница снова сместится, а мой дом совсем рядом с этой чёртовой пустыней. И я, Виталь, кое-какие продукты прихватил. Вот сумка с крупами, макаронами, а дома ещё несколько мешков картошки, соленья всякие. Неплохо бы всё это сюда перенести. Нужно было, конечно, раньше, но я, дурак, тянул до последнего. Даже не знаю, почему.

К ним подошёл Борис.

— Ну, так прямо сейчас и перенесём, хоть какое-то занятие. А то уже крыша едет от ничегонеделанья, мысли поганые в голову лезут. До рассвета вроде ещё есть время, успеем пару ходок сделать.

— По моим прикидкам, до рассвета около часа осталось, — заявил Виталий с энтузиазмом.

Когда они вышли из дома, сумеречных людей уже не было. Фосфоресцирующие ручейки в пустыне стали бледными, едва заметными. Царили тишина и мертвенная безмятежность.

В дом Кирилла отправились все мужчины, проводить их вышла Вероника. Она осталась стоять у ворот, глядя как они удаляются. В какой-то момент Валерий обернулся и помахал жене рукой. Вероника улыбнулась и помахала в ответ. И вдруг не по себе ей стало, тревожно, уголки губ опустились. Муж с остальными всего лишь отправился за припасами, а она как будто только что с ним распрощалась. Глупая мысль, ни на чём не основанная, однако цепкая точно клещ. Лучше бы Валерий не оборачивался, лучше бы не махал рукой. Она рассудила, что единственный способ избавиться от неожиданной тревоги, это присоединиться к мужчинам. И вообще, нужно было сразу с ними пойти. Почему осталась? Да потому что не посчитала, что может быть полезной. Глупо, конечно, ведь могла пойти просто за компанию.

И пойдёт!

Прямо сейчас!

Мужчины — шесть тёмных фигур в сумерках — зашли во двор Кирилла. Вероника уже собиралась тронуться в путь, как вздрогнула, услышав рядом:

— Тяжёлая была ночь, правда? Этот ядерный взрыв… Ничего ужасней я в жизни не видел.

— Кеша! — возмутилась Вероника. — Ну нельзя же так к людям подкрадываться. Ты напугал меня!

Он смутился, пролепетал:

— Да я и не подкрадывался вовсе…

— Прости, Кеша, давай потом поговорим, хорошо? А сейчас мне нужно…

В следующее мгновение Кеша нанёс ей настолько сильный удар кулаком в висок, что она рухнула на землю, как подкошенная, и лишилась чувств. Не теряя ни секунды, он взял её на руки и побежал, задыхаясь от страха и мысленно ругая себя. Ведь не собирался же ничего такого делать! Явился, чтобы присоединиться к обитателям зелёного дома. И сорвался. В голове помутнение какое-то случилось, рука словно бы сама нанесла удар. Это даже не риск, а глупость! И именно от подобной глупости и предостерегал Хесс. Проклятье! Только бы всё обошлось! Только бы никто ничего не увидел!

Он бежал между дворами, чувствуя себя лисом, укравшим курицу из курятника. Ему мерещилось, что за ним гонятся. Паника настойчиво советовала бросить Веронику и мчаться в пустыню, под защиту Хесса, однако крупицы здравого смысла не позволяли этого сделать. Лишь добежав до своего двора, Кеша оглянулся, лихорадочно осмотрелся и облегчённо выдохнул. Никто за ним не гнался. Всё было тихо, спокойно. Он не мог поверить, что его глупая выходка обернулась удачей. Хотя, это больше походило не на удачу, а на чудо.

Ощущая сильную слабость в ногах, Кеша вошёл в дом. Бесчувственную Веронику он отнёс в подвал, в котором когда-то умерли от жажды много бомжей.

— Простите, Вероника, — произнёс он, прежде чем подняться обратно в комнату, — но так надо. Скоро вы будете с Хессом. Я так вам завидую. Передайте привет моей маме.

В тот момент, когда Кеша закрыл люк, Вероника очнулась, застонала. Голова раскалывалась, казалось, что в черепной коробке беснуется раскалённый шар. Она поняла, что случилось что-то страшное. Вспомнила, как Валерий помахал ей рукой. Вспомнила, что этот жест ей показался прощальным и вызвал тревогу. Вспомнила Кешу… А потом — темнота. И сейчас темнота. И боль. Что происходит?! Что?! Она попыталась закричать, но сил хватило лишь на очередной стон.

У Кеши руки тряслись. Перенервничал, переволновался. Но у него было лекарство от стресса — овсяное печенье и газировка. Вскрыв на кухне пачку печенья, он принялся жадно поедать его, запивая газировкой из литровой бутылки. Нервное напряжение потихоньку снималось, сердце больше не колотилось в груди, как паровой молот. Легчало. Кеша засмеялся, продолжая при этом жевать печенье. Его выходка уже не казалась ему глупой. Напротив, теперь он чувствовал себя героем, который совершил настоящий подвиг — рискнул и получил заслуженный приз.

Допив газировку, он быстро сложил в мешок консервы, пачки с печеньем, и вышел из дома, чтобы никогда больше в него не вернуться. Настроение у него было просто отличное.

* * *

Хватило двух ходок, чтобы перенести из дома Кирилла все припасы. Впрочем, Кирилл сделал ещё одну ходку, чтобы забрать мотоцикл. На вопрос Бориса, на кой чёрт ему здесь мотоцикл, он коротко ответил:

— Не могу с ним расстаться.