Изменить мир (СИ)

— Поднимайся, на рынок нужно ходить до девяти часов, только тогда мы сможем купить всё самое лучшее и свежее…

«Угу, а просрочку ты приобретёшь в магазине…»

— А раз ты проспала, то завтракать уже не будешь. Я не намерена ждать, пока ты набьёшь свою утробу.

«Уж кто бы сомневался!»

Утро было на редкость неприятным даже для середины осени: промозгло, сыро и с ледяным ветром, от которого не спасала довольно лёгкая курточка. Зимнюю Але позволяли надевать, когда на улице температура подходила к минус десяти, не раньше: мать говорила, что закаливание верный путь к здоровью. Хорошо было лишь то, что лужи и грязь подмёрзли за ночь и хотя бы не расползались под ногами чавкающими ошмётками. Из припаркованной машины доносились натужно-весёлые голоса, словно поющие пытались убедить себя и других, что им ужас как хорошо.

— Это осень, ууууу!

Порывистый ветер, слякоть и жуть!

Это осень, уууу.

под ногами желтая муть

это осень, ууууу…

— Что тут у вас, милейший? — мать остановилась возле столика с разложенными баночками и пакетиками.

— Сметанка, сливочки, творожок. Молочко козье есть, если желаете, — напевно проговорила бабища необъятных размеров, оттесняя хилого мужичонку от стола.

— Козье? Сколько стоит литр?

— Сто рублей, милая, сто рублей…

— Да вы не… — мать явно проглотила грубое слово, но сдержалась и, поинтересовавшись ценами на сметану и творог, пошла дальше по рядам.

Аля покорно тащилась следом, а вслед ей неслось:

— Хорошо, что закончился отпуск,

Уже отдыхать неохота!

Разбуди меня, будильник,

Я скучал по тебе, работа!

«Интересно, а кто-нибудь скучает по работе? Или таких нет? — под ногами хрустнул ледок, и Аля торопливо пробежала большую лужу: не хватало ещё ноги промочить.

Мать шествовала по рядам, приценяясь время от времени и пробуя товар, но Аля точно знала, что купит она всё в киоске от молкомбината «Бурёнка», где было недорого, но качественно. Зачем же ходить и делать вид, что собираешься что-то купить? Девушка искренне не понимала всего смысла этого ритуала. Хотя, если подумать, мать пока пробует продукцию, вполне может наесться до отвала свежего и вкусного. Аля посмотрела на крутобокие яблоки, пирамидой выложенные на прилавке и, пока мать копалась в груде мелких и невзрачных, набирая полный пакет, погладила румяный бок.

— Возьми себе, красавица!

— Что? — Аля встретилась глазами с пожилой женщиной. Яркий цветастый платок на голове подчёркивал морщины на смуглом лице, оттенял жёсткие усики и не скрывал мудрости ясных глаз.

— Угощайся, красавица, — в руку Але легло крупное яблоко.

«Прямо как в Белоснежке!»

— Но… — Аля не знала, что думать: разве та не замечает уродливого пятна на лице?

— Кушай, милая, кушай*. Не оглядывайся на эту женщину.

Аля вдруг тряхнула головой, сбрасывая капюшон, и с вызовом уставилась на старуху.

— Вот оно что… — прошептала та, вглядываясь в пятно, и непонятно добавила: — меченая дорогой.

— Что?

— Ничего, милая.

— Вы сказали…

— Красавица, ты ешь яблоко, не слушай глупую старуху. И будь осторожна, не позволяй обиде закрыть сердце.

— Что?

Но старуха только улыбнулась, мудро и печально, а когда мать, наконец, двинулась по рядам, увлекая за собой Алю, прошептала: «Ещё не время, милая. Ещё не время!»

Домой мать повернула только к двенадцати, нагрузив Алю двумя тяжеленными сумками, сама же несла только пару килограмм винограда россыпью. В пакетике лежали насыпанные ягоды, где целые, где уже давленые, а где и чуть подгнившие — те, что осыпались с кисточек и продавались по сниженной цене.

— Виноград очень полезен, там много витаминов, — говорила мать, и Аля понимала, что проведёт полдня, перебирая ягоды.

— Добрый день, Алевтина, — от этих приветливых слов, сказанных бархатным баритоном, у Али сжалось сердце.

— Добрый день, Лев Анатольевич, — пролепетала она.

— Это ваша мама, как я понимаю?

— Да.

— Алевтина! С кем ты разговариваешь? — судя по недовольному виду матери, Алю ждала неминуемая выволочка.

— Мама, это мой преподаватель физиологии, Лев Анатольевич, — попыталась смягчить гнев матери девушка.

— Очень приятно, — всем своим видом та показывала, что это вовсе не так.

— Мне тоже… — Лев Анатольевич замялся, сообразив, что не знает имени дамы.

— Галина Станиславовна, — мать решила, что тот достоин узнать её имя.

— Прекрасное имя для прекрасной дамы! — галантно проговорил мужчина, склоняясь к руке женщины.

Мать смягчилась и благосклонно позволила поцеловать себе ручку.

— Какие… — она помялась, подбирая слова, — вежливые преподаватели работают в твоём колледже, Алевтина. Вы тоже предпочитаете ходить за продуктами с раннего утра?

— Ну что вы! Разве мужчины способны на такие подвиги? — улыбнулся Лев. — Я всего лишь пришёл купить свежих овощей. Не очень люблю готовить, но приходится: холостяцкая жизнь обязывает!

— О! Вы неженаты? — в глазах матери на миг мелькнуло что-то хищное.

— Я ещё не встретил свою единственную…

— Ой, ну какие ваши годы! Ваша половинка, наверняка, уже в пути… — судя по заблестевшим глазам матери, она была не прочь ею оказаться.