Изменить мир (СИ)

— Я ещё не проверяла. Сейчас позавтракаю и посмотрю.

— Если ты часто будешь её стирать, то она быстро придёт в негодность. Будь аккуратнее, помни…

— Да, мама, я помню, что опрятность – это главное в женщине.

— Именно так! — подняла палец мать. — Пора бы это не только запомнить, но и претворять в жизнь. Ты до сих пор пачкаешься, будто едва вышла из детского сада.

— Меня облили водой из лужи, — с тоской проговорила Аля, прекрасно зная, что матери, на самом деле, не интересна причина.

— Не ходи близко к краю дороги и тебя никто не обольёт. Видно, снова загляделась на мужчин.

— Нет, мама, — Аля торопливо допила невкусный чай и встала из-за стола, — спасибо за завтрак.

— Пожалуйста. И проверь куртку, если она влажная, пойдёшь в старой.

— Да, мама…

Но куртка, к облегчению Али, высохла. Девушка тщательно разгладила её руками и, пока мать не нашла ещё какую-нибудь причину для нового витка поучений, выскочила за дверь.

— Тема сегодняшней лекции: «Введение в возрастную анатомию, физиологию и гигиену»** — Аля засмотрелась на Льва Анатольевича и чуть пропустила начало.

Толстая тетрадь, куда аккуратным почерком записывалась лекция, была уже заполнена почти на треть, а ведь это только середина семестра, так ей одной тетради на год не хватит. Бархатный баритон журчал с кафедры, а девушка наслаждалась его звучанием, не очень вникая в тему.

— В основу диагностики типов конституции или соматотипов положено выделение определенных групп детей, характеризующимися сходными типами телосложения…

Аля торопливо записывала, сокращая везде, где можно. Рядом тихонько шептались две сокурсницы, не обращая внимания ни на Алю, ни на лектора. Девушка прислушалась — те обсуждали платья, приготовленные к Осеннему Балу. Вот ещё, докука — что надеть на праздник? Мать скажет, что чёрная юбка с белой блузкой украсят любую девушку, и ведь не докажешь, что традиция «черный низ, белый верх» давно осталась в прошлом. Платье? То, что у неё есть не то, что на бал — на огород стыдно надевать. И вообще, самым нарядным вариантом остаются джинсы и тонкий вязаный свитер, купленный матерью не иначе, как по ошибке: нежного лилового оттенка из качественной шерсти. Але свитер так нравился, что надевала она его очень редко.

— Алька! Винтер! Уснула, что ли? — на девушку требовательно смотрела Маринка, симпатичная девчонка, одна из немногих, что не морщилась при виде Алиного лица.

— Что?

— Ты в чём на бал идёшь?

— В джинсах, а что?

— Рехнулась?

— А чем тебе джинсы не нравятся? — не говорить же, что у неё больше нет вариантов.

— Дура, ты программу бала читала? — прошипела Маринка, косясь на преподавателя.

— Нет, а что? — пожала плечами Аля.

— А то, что там явка только в платьях, лучше в вечерних. У тебя есть такое?

Вечернее платье? Откуда? У неё и простого-то нет, и Аля помотала отрицательно головой. Маринка с сочувствием посмотрела на ней и прошептала, что в джинсах никого не пропустят. Так лучше Альке не позориться, а сидеть дома. О том, что первый в её жизни бал срывается из-за отсутствия наряда, Аля размышляла весь оставшийся день. Выхода у неё не было совершенно, и всё отчетливее приходило понимание, что не судьба даже не потанцевать — просто постоять у стенки. Она так задумалась, что получила выговор от тренера за небрежность и лень. И привычно покивала головой, выслушивая нотацию. Аля уже давно поняла, что великой пловчихой ей не быть и занималась исключительно потому, что так велела мать, особо не усердствуя. Особенно после того, как обратила внимание на чрезмерно развитую грудную клетку пловцов. Уродовать ещё и фигуру она не хотела, а потому резко снизила нагрузки, предпочитая просто плавать. Правда, уроки танцев немного сглаживали негативное влияние, но меньше, чем Але бы хотелось. А танцами она занималась с удовольствием, хоть и тоже без особых успехов, почему-то уровень так и остался чуть лучше любительского. Двоюродная бабушка как-то сказала, что если бы мать не заставляла дочь заниматься многими и разными вещами, то, быть может, Аля достигла больших успехов.

В гулкой раздевалке звуки рингтона прозвучали как-то особенно устрашающе, и соседка, подпрыгнув от неожиданности, рявкнула на Алю, риторически вопросив, когда та поставит на телефон более мелодичную композицию вместо «Аwake and alive».

— И чем тебе не нравится? — поинтересовалась Аля, бросая взгляд на экран.

— Ужас! Как можно такое слушать?

— Можно, я же слушаю. Добрый день, Юлия Александровна, — двоюродная бабушка требовала, чтобы Аля называла её только так.

— Добрый. Я слышала, что в вашем… колледже, — в голосе женщины явно слышалась насмешка: она не любила этих новомодных именований, — скоро будет Осенний бал.

— Да, пятнадцатого.

— Сомневаюсь, что у тебя найдётся подходящий случаю наряд.

— Нет, Юлия Александровна, — ответила Аля, у которой вдруг проснулась сумасшедшая надежда.

— Ещё бы, учитывая вкусы твоей матери.

Аля промолчала, не желая развивать эту тему.

— Жду тебя завтра в шесть вечера. Твоей матери я уже позвонила.

— Да, Юлия Александровна. Спасибо.

— Пока не за что. До завтра.