Изменить будущее

— Мишаня, нельзя отказывать. Просят люди… Назвался груздем… Надо помогать. Сам же…

— Да… Я с удовольствием, пап. Особенно если деньги платить будут… А звание дадут? — Спросил я.

— Пока, — волноопредяляющимся. Присягу примешь, отслужишь…

— Так, может быть, я бы сейчас и пошёл бы на службу? — С надеждой спросил я.

— Да, нет… У вас же отсрочка… по заболеванию, какому-то…

«Вот волки», — подумал я. И засвербело у меня смутное подозрение. Повеяло абсолютно знакомым и понятным.

«Э-э-э, брат, — ты забыл, что такое „система“». — Подумал я. — «Это не добрая и заботливая мама. Это не коллектив друзей и единомышленников… Это организация, настроенная на защиту интересов государства, которая перемалывает всё и вся в удобрение для благоприятного его роста. Задача системы оптимально использовать всех, попадающих в систему. Ты, или становишься элементом системы, перемалывающим, или материалом перемалываемым. Система не терпит пустоты. И система не выпустит тебя, пока ты ей нужен и не перемелет, если ты стал материалом».

«Не отпустили, стало быть, в свободное плавание» — подумал я. — «Зря я засветился перед ГРУшниками. Да и обидел я майора зря. По-другому можно было бы… Рисанулся перед пацанами… А теперь хлебанёшь ты, брат, по полной».

— Зайдёте, Михаил, завтра по этому адресу, к десяти. Вас оформят… Паспорт не забудьте и разрядные книжки.

Майор положил на журнальный столик лист серой бумаги стандартного формата с напечатанным на машинке адресом, поднялся из кресла и ушёл.

* * *

По указанному на листе бумаги адресу имелась металлическая дверь, рядом с которой на стене висела небольшая табличка: «Отдел кадров завода?8967». Сразу за дверьми, за застеклённым и зарешечённым окном сидел вахтёр в форме ВОХР. Проход мимо него перекрывался «вертушкой».

Внимательно рассмотрев мой паспорт и меня лично, охранник нажал ногой на педаль блокиратора и сказал:

— Проходите сразу по коридору.

— Какой кабинет? — Спросил я.

— Не ошибётесь, — усмехнулся дедок.

Я прошёл «вертушку» и, не поднимаясь по лестнице, свернул налево и, не пройдя и пяти шагов по полутёмному коридору, упёрся в хлипкую деревянную, слегка приоткрытую дверь.

Я тихонько стукнул в висевший на одном гвозде наличник, громыхнувший, встретившись со стеной и подхватил его, опасаясь, что он отвалится.

— Кто там? — Спросил весёлый мужской голос. — Заходи.

Я потянул дверь за хлипкую ручку и шагнул в кабинет без окон. По сути, это была кладовка не более, чем три на три метра с одним столом, двумя стульями и лампочкой в большом белом керамическом патроне, висящей на чёрном, в тканой оплётке, проводе.

Сидящий за столом человек, одетый в обычные «штацкие» рубашку и брюки, внимательно посмотрел на меня, а потом на часы и раскрыл серо-коричневую картонную папку.

— Шелест… — констатировал он, снова посмотрел на меня и вздохнул. — Вас рекомендовали к службе в специализированных подразделениях Тихоокеанского флота.

Он смотрел на меня внимательно и серьёзно. Весёлость испарилась.

— Однако, подразделения настолько специализированные, что обычной медицинской комиссией обойтись сложно. Придётся несколько недель потратить на испытания и обследования. Для этого вас отправят в… Отправят, короче, если вы дадите письменное согласие и подписку о неразглашении.

— Что за подразделения?

— Сначала подписка о неразглашении. Будьте любезны, ознакомьтесь.

Человек ловким движением ладони выдвинул из папки серый листок с чёрной из угла в угол полосой и пододвинул к противоположному от себя краю стола.

— Могу присесть? — Спросил я.

— Присаживайтесь, читайте, подписывайте вот здесь.

Прочитал, подписал. Ничего нового…

— Так, хорошо… Читайте это…

Человек взял ещё один лист и придвинул ко мне. Почитал и это. Ничего нового… Только вид с боку. Меняю шило на мыло и удаляюсь от своего собственного проекта. Зато удаляюсь и от Афгана. В Афгане моря нет. Зато есть в Пакистане. Но это другая история.

Я оторвал взгляд от листа и посмотрел на человека.

— Что взамен? — Спросил я.

Человек удивился:

— В смысле?

— Перспективы какие? От меня, понятно — кровь, пот и слёзы, а обратно? Или, как система ниппель: туда дуй, оттуда хрен.

— Ну, ты даёшь! — Возмутился человек. — Тебе службу престижную предлагают, а ты… Офицером станешь…

— Ага, офицером. Мне предлагают, засунуть себя в мясорубку, даже не оставив после себя потомство. Кстати, учебка сколько?

— Шесть месяцев.

— И отсчёт службы пойдёт со дня майского следующего призыва, то есть через, — я подсчитал на пальцах, — десять месяцев. Охренеть, как ловко!

Человек возмутился:

— Во, мля! Ему будут платить, кормить, одевать, а он губы дует!

— И сколько, боюсь спросить, намереваются платить?

— Сорок семь рублей!

— Я стипендии получал бы больше.

— Если бы, да кабы… — пробубнил человек. — Тоже мне, мля, нефтяник…

— Вы, засранцы, кинули меня с поступлением, — озлобился я. — Это небось инициатива «вечного майора»? А не пошёл бы он на хкуй! Я Ивашутину пожалуюсь. Паспорт давай!

Но паспорта на столе не лежало. Как, когда и куда он исчез я не заметил.

— Паспорт давай! — Угрожающе сказал я и поднялся со стула.