Изгоняющий дьявола

Некоторое время он стоял, тяжело и шумно дыша, скользя взглядом по столу, от одной бумажки к другой. Наконец закрыл глаза и мысленно приказал себе: “Вольно!.. Разойдись!” Разум его давно уже привык отдыхать по таким вот шутливым командам: они помогали встряхнуться, вымести прочь ненужный мысленный хлам, перегруппировать умственную энергию для решающего наступления на поставленную задачу. “Полный сброс! Чисто в голове! Все ушло!”

Он открыл глаза и еще раз пробежался взглядом по заключению патологоанатома: “…Переломы позвоночника и шеи, трещины в черепе, многочисленные порезы, ушибы и ссадины; на шее — разрывы кожи и кровоподтеки; растяжение стерномастоидных, трапециевидной и других, мелких групп мышц; переломы позвонков, разрыв передней и задней систем позвонковых связок…”

Киндерман взглянул в окно, на капитолийский купол — единственное светлое пятно в черной яме спящего города. Затем крепко сжал веки и мысленным усилием восстановил в памяти разговор с патологоанатомом. Это было в двадцать три пятьдесят пять, через несколько часов после гибели Дэннингса…

“— Могло ли произойти такое в результате падения?

— Маловероятно. Очень странно, что стерномастоидные и трапециевидные мышцы не смягчили удар, не говоря уже о шейных и позвонковых связках…

— Значит, вы считаете, что это невозможно?

— Ну, вообще-то, человек был пьян, мышцы находились в расслабленном состоянии. Если принять во внимание силу начального импульса…

— А также то, что прежде чем упасть, он пролетел двадцать или тридцать футов…

— Вот-вот. И если предположить, что еще и голова в момент удара натолкнулась на что-то, другими словами, что некое препятствие в конечной точке траектории нарушило синхронность движения головы и тела как единой системы… Что ж, стечение целого ряда случайных обстоятельств могло дать такой результат. Но только могло — не более того.

— А человек мог бы сделать такое?

— Ну, разве что человек необычайной физической силы…”

Киндерман тщательно проверил все, что касалось местопребывания Карла Энгстрема в момент гибели режиссера. Расписание сеансов, график движения автобусов на маршруте “Ди-Си Транзит” — все, казалось бы, подтверждало алиби швейцарца. Более того, водитель того самого автобуса, в который Карл, по его словам, сел у самого кинотеатра, закончил работу как раз на остановке у пересечения Висконсин-авеню и М-стрит, в том самом месте, где Карл и сошел, якобы, в девять двадцать; точное время пересменки значилось в водительском журнале: 21 час 18 минут.

Но на столе перед Киндерманом лежал документ, датированный 27 августа 1963 года. Это было судебное заключение, согласно которому Энгстрем обвинялся в регулярном хищении наркотиков из дома врача в Беверли Хиллз, где он работал тогда вместе с Уилли.

“Родился 20 апреля 1921 года в Цюрихе, Швейцария. Сочетался браком с Уилли Браун 7 сентября 1941 года. Дочь Эльвира: родилась 11 января 1943 года в Нью-Йорке; местопребывание в данный момент не установлено. Обвиняемый…”

Но странные вещи произошли затем в этой судебной истории. Врач, чьи свидетельские показания сами по себе могли бы легко решить исход дела, внезапно и без всяких объяснений снял обвинения.

Почему он сделал это?

Уже через два месяца после этого Энгстремы оказались у Крис Мак-Нил; это могло означать лишь, что от предыдущего своего хозяина они получили самую лучшую рекомендацию.

Как такое могло произойти?

В том, что Энгстрем действительно на протяжении нескольких месяцев воровал наркотики, сомнений быть не могло. Но проведенное тогда же медицинское обследование не выявило ни намека на то, что он когда-либо их употреблял.

Что бы это значило?

Детектив крепко зажмурился, продекламировал мысленно кэрроловского “Бармаглота” — очередное свое упражнение для умственного расслабления, — затем открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд на капитолийской ротонде, чтобы сбросить напряжение окончательно. В который раз уже ничего из этого не вышло. Он вздохнул и пробежал взглядом отчет полицейского психолога об осквернениях в Святой Троице, обращая внимание на отдельные слова, подчеркнутые красным карандашом статуя… фаллос… человеческие испражнения… Дэмиен Каррас…” Затем достал с полки научный трактат о черной магии и колдовстве, открыл его на странице с закладкой и стал читать: