Изгоняющий дьявола

Крис невольно стрельнула глазами в Карла; спохватилась и перевела взгляд на Киндермана. “Заметил? Вряд ли…” Детектив рассеянно мусолил птичью фигурку пальцем.

— У такой птички непременно должно быть имя. Этакое… А какое — так сразу и не придумаешь. — Он смутился, поймав на себе ее пристальный взгляд. — Ах, простите, у вас дела, а я… Еще минута — и все, кончаем. Итак, может быть, ваша дочь знает, во сколько вышел из дома мистер Дэннингс?

— Нет, этого она знать не может. Моя дочь в тот момент крепко спала после сильной дозы успокоительного.

…Лет двести или триста назад таких больных считали одержимыми дьяволом.

— Что-что?

— Считали, что мозгом таких людей управляет бес.

— Ай-яй-яй. Очень, очень жаль. — В его печально скошенных, по бокам будто слегка оттянутых книзу глазах засветилось участие. — С ней что-нибудь серьезное?

— Мы сами пока ничего не знаем.

— Берегитесь сквозняков, — предупредил он многозначительно. Крис взглянула на него недоуменно. — Сквозняк зимой, в натопленном доме — что волшебный ковер для микробов. Моя мама любила так говорить. Может быть, все это и сказки, выдумки простых людей. — Он пожал плечами. — Да только сказка, мне кажется, это как меню во французском экзотическом ресторане: яркая, красивая словесная оболочка на банальнейшем, неприглядном факте, который в голом виде — просто так, без этикетки, — понимаете, не проглотишь.

Крис постепенно расслабилась: снова перед ней сидел прежний Киндерман — полицейская дворняжка, продирающаяся сквозь заросли зеленых фактов.

— Ее комната там? — Детектив указал большим пальцем на потолок. — С широким окном; оно, кажется, как раз выходит на лестницу? — Крис кивнула. — Главное, держите его закрытым, и все будет хорошо. — Он нырнул пухленькой ручкой в карман пиджака.

— Оно у нас всегда закрыто. И даже ставни замкнуты.

— Главное — осторожность и благоразумие, — важно вымолвил детектив. — А дочь ваша непременно поправится. — Крис отбила пальцами на столе барабанную дробь. — Ах да, у вас же дела. Ну а мы, собственно, уже и закончили. Одну секунду только: запишу кое-что — так, для отчета.

Киндерман вынул из кармана пиджака смятую программку школьной постановки “Сирано де Бержерака”, затем порылся в пальто и откуда-то извлек желтый карандашный огрызок, заточенный, похоже, лезвием ножниц, с многочисленными вмятинами от зубов. Затем развернул программку на столе и попытался ее разгладить.

— Так только, пару имен, — пропыхтел он. — Спенсер у нас через “е”?

— Через “е”.

— Через “е”, — повторил Киндерман, записывая имя на полях программки. — Теперь ваши слуги: Джон и Уилли…

— Карл и Уилли Энгстремы.

— Карл. Ну конечно же, Карл, Карл Энгстрем, — он вывел имена толстыми закорючками и принялся вращать программку в поисках чистого места. — Знаете, я вспоминаю времена, когда… Простите, запамятовал: слуги ваши — когда, говорите, они вернулись домой?

— А я вам об этом ничего и не говорила. Карл, — обернулась Крис, — в котором часу ты вернулся домой вчера вечером?

— Ровно в девять тридцать, мадам, — отчеканил швейцарец с каменным лицом.

— Ну конечно, вспомнила: ты еще ключи забыл, поэтому вынужден был позвонить, а я в тот момент как раз взглянула на часы.

— Ну и как фильм был, хороший? — обратился детектив к Карлу. — Я, знаете ли, статьям всем этим не верю, — сипло выдохнул он в сторону Крис. — Главное для меня — что люди думают…

— “Король Лир” с Полом Скофилдом, — ответил слуга.

— Как же, видел. Фильм превосходный.

— Да, в “Кресте”, шестичасовой сеанс, — продолжал Карл. — Потом сразу сел в автобус. На остановке перед кинотеатром. Потом…

— Позвольте, да вам не обязательно мне об этом рассказывать, честное слово… — Детектив жестом попытался его остановить.

— Но я могу рассказать!

— А, ну если настаиваете, то пожалуйста.

— Сошел на углу Висконсин-авеню и М-стрит. Было девять двадцать. Домой пришел пешком.

— Вы не обязаны были так подробно передо мной отчитываться, — мягко объяснил детектив, — но я, разумеется, очень вам благодарен. Фильм-то понравился?

— Великолепный фильм.

— Совершенно с вами согласен. Исключительная постановка. Ну что ж, а теперь… — Он повернулся к Крис, затем снова заглянул в свои каракули. — Отнял у вас кучу времени, но — что поделаешь, работа такая. Еще секундочку, и закончим на этом. Трагическое… трагическое происшествие. — Снова Киндерман застрочил что-то между строк. — Талантище… Тонкий знаток человеческой натуры… Уж он-то умел, должно быть, к каждому подобрать свой ключик: к оператору, композитору, звукооператору, кому там еще… Ко всем, от кого, в конечном итоге, и зависит, каким он будет — результат режиссерского труда. Можете соглашаться со мной или не соглашаться, но мне кажется, настоящий режиссер должен сегодня обладать всеми качествами Дэйла Карнеги. Или я не прав?

— Что вы, характер у Бэрка был отвратительный, — вздохнула Крис.